Независимое аналитическое обозрение

    БЛИЦ-ОПРОС

Увидим ли мы российских спортсменов на Олимпиаде 2024 года в Париже?

Результаты опросов
© 2003-2024, Martovsky
Главная > Обозрение

07.09.2004 Никто не хотел отвечать (Может ли Россия победить в войне с террором?)

Автор: Сергей Кочеров

Сегодня все мы чувствуем себя униженными и оскорбленными. После бравурных отчетов силовиков об уничтожении отдельных боевиков и усыпляющих заверений политиков о нормализации обстановки в Чечне террористы снова показали всему миру, что в нашей стране они гуляют, где желают, и творят, что хотят. Более трехсот погибших и более семисот раненых в Беслане мирных российских граждан стали наглядной демонстрацией слабости в войне с террором, в которую по недалекости и бессилию нашего государства все более вовлекается наше общество. Этого не в силах замолчать даже президент России, пришедший во власть на волне объявления войны до победного конца и обещаний "задушить гадину на корню" и "замочить террористов в сортире".

Конечно, больно и трудно говорить о трагедии, когда еще не преданы земле тела всех ее жертв. Но если верить в то, что лучшая дань памяти безвинно погибших, - сделать так, чтобы смерть от автоматных очередей и взрывчатых веществ не выкашивала ряды мирных людей, тем более, наших детей, надо понять, почему пришла такая страшная беда. При этом я заранее отказываюсь от объективного и всестороннего анализа причин случившегося, потому что, как и все в нашей стране, за исключением разве что узкого круга "посвященных", не обладаю полной информацией о произошедшей катастрофе. В сущности, вся эта статья посвящена лишь одному аспекту трагедии Беслана, равно как и трагедиям Буденновска, Кизляра-Первомайского, Буйнакска, московских многоэтажек и "Норд-Оста", Моздока, Грозного и Назрани, пригородных электричек в Ессентуках, московского метро и двух самолетов, рухнувших с небес на землю.

Во всех этих событиях, которые трудно квалифицировать иначе, как дни нашего национального позора, обращает на себя внимание практически полное отсутствие тех, кто ответил за то, что довел нас до жизни такой. Если после кровавого и безнаказанного рейда отряда Басаева на Буденновск еще произошла отставка главы ФСБ Степашина, то после столь же провальной для российских спецслужб операции по блокаде группы Радуева в Первомайском ничто не помешало его преемнику Барсукову сохранить свой пост. Как известно, этот бравый генерал, который объяснял прорыв осажденных боевиков быстротой бега босоногих чеченцев по вспаханному полю, лишился своей должности не за бездарное командование в захвате террористов, а за успешное задержание соратников Чубайса, выносивших из Кремля приснопамятную "коробку из-под ксерокса". Стоит ли удивляться тому, что нынешний директор ФСБ Патрушев, входящий в ближайшее окружение Путина, не допускает даже мысли о своем увольнении, невзирая на ставшую очевидной неспособность его ведомства защитить россиян от террора?

Правильно говорится, что всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. То же самое, тем более, можно сказать о безответственности. Если чиновник доподлинно знает, что его инициатива может быть наказуема, а за бездействие он не понесет наказания, его не заставишь думать самостоятельно и принимать рискованные решения, без которых не бывает успеха в критических ситуациях. Данный стереотип поведения отличает все служилое сословие, но самым неоспоримым образом он относится к людям в военной форме. Силовик в своей профессиональной деятельности должен действовать по правилу "или грудь в крестах, или голова в кустах". Руководители наших силовых структур с радостью поставляют свою грудь под порой надуманные "кресты", но с ловкостью отводят свою голову от заслуженного наказания. И тем легче удается им осуществить этот маневр, чем больше провинившиеся чиновники и прислуживающие им журналисты внушают нам, что сейчас не время искать "кто виноват?", а надо сообща думать "что делать?". В результате вся система управления современной Россией основана на безответственности власти перед обществом, что приводит к поражениям в столкновении с таким серьезным вызовом истории, как международный терроризм.

Рассмотрим, для примера, обращение президента России Путина к гражданам России после кровавой драмы с освобождением заложников в Беслане. Нельзя не согласиться с главой государства, когда он начинает перечислять причины, сделавшие эту трагедию возможной. "Мы перестали уделять должное внимание вопросам обороны и безопасности, - сказал Владимир Путин, - позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы... Мы могли бы быть более эффективными, если бы действовали своевременно и профессионально... В общем, нужно признать, что мы не проявили понимания сложности и опасности процессов, происходящих в своей собственной стране и в мире в целом. Во всяком случае, не смогли на них адекватно среагировать. Проявили слабость. А слабых бьют". Слушая во многом справедливые слова президента, даже начинаешь забывать, что их произносит не лидер оппозиции, критикующий курс правительства, а глава государства, который вот уже в течение пяти лет этот курс определяет. Почему же, объясняя причины трагедии в Беслане, Путин постоянно говорит "мы" там, где следовало бы со всей недвусмысленностью сказать "я"? Вот уж, воистину, велика Россия, а спросить не с кого!

Если так ведет себя глава государства, то не стоит удивляться, что министры силового блока также не спешат признавать свою вину. Более того, трудно избавиться от впечатления, что по мере нарастания напряженности в школе № 1 города Беслана федеральные власти стремились держать дистанцию от ситуации с заложниками, выставив на первый план действия региональных властей Северной Осетии. Президент России вел закрытые совещания со своим силовым окружением, из которого выделялись только министр обороны Иванов, глубокомысленно повторивший свои же слова двухлетней давности о том, что против России ведется необъявленная война, да министр по чрезвычайным ситуациям Шойгу, без лишнего шума, но вполне зримо делавший привычную для себя работу. Непосредственно ответственными за преодоление кризиса с легкой руки центрального телевидения, из новостей которого россияне черпали всю информацию, стали руководители Северо-Осетинской республики, что для многих из них явилось неприятным сюрпризом. Во всяком случае ни президент Северной Осетии Дзасохов, ни президент Ингушетии Зязиков не пожелали встретиться с террористами, которые назвали их среди допустимых переговорщиков. Лицо державы на переговорах спасали детский доктор Рошаль и бывший президент Ингушетии Аушев, которые смогли освободить несколько заложников.

В результате все закончилось прекращением переговорного процесса, взрывами неизвестного происхождения, паникой среди боевиков и заложников и прицельной стрельбой террористов в спину своих разбегающихся жертв. Никто, конечно, не может усомниться в героизме бойцов спецназа, которые рискуя и жертвуя собственной жизнью выносили из-под огня детей и взрослых заложников. "События развивались очень быстро и неожиданно, - сказал Путин. - Сотрудники спецслужб проявили особое мужество". Но спонтанный характер их действий, вызванный неожиданной переменой в поведении боевиков, показывает, что к этой ситуации спецслужбы готовы не были. Между тем умение предвидеть любое развитие событий и оптимально адаптироваться к ним является одним из критериев профессионализма. И поэтому, как это часто бывало в нашей истории, мужество рядовых бойцов искупало недостаток их подготовки и некомпетентность начальства. Чем иначе объяснить беспрецедентно высокие потери элиты спецназа - бойцов "Альфы" и "Вымпела", которые потеряли десять человек убитыми, закрывая своими телами выносимых ими детей? Если бы офицеры этих подразделений взяли на себя уничтожение засевших на верхних этажах боевиков, передав спасение детей в руки осетинского спецназа, сотрудников МЧС и военных врачей, возможно, жертв среди военных и гражданских было бы меньше. Практически все зарубежные эксперты отмечают плохую координацию действий наших подразделений во время штурма здания, освобождения заложников и преследования вырвавшихся из оцепления террористов. А это значит, что с терроризмом мы продолжаем воевать числом, а не умением - со всеми вытекающими отсюда последствиями, и прежде всего - чудовищным количеством жертв.

Только один человек в этой истории взял на себя ответственность за понесенные потери. На следующий день после штурма министр МВД Северной Осетии генерал-лейтенант Казбек Дзантиев подал начальству рапорт о своей отставке. Свое решение министр мотивировал тем, что "как офицер и как человек я обязан был принять такое решение". Пока главе осетинского МВД было сказано, чтобы он продолжал работать в прежней должности, хотя он продолжает настаивать на отставке. Не исключено, что его просьбу удовлетворят - но не сейчас, а позже, когда позабудутся те детали этой трагедии, которые наводят на мысль о необходимости отставок многих силовиков - причем, не столько в Северной Осетии, сколько в Москве. Других лиц, отвечавших за проведение операции по освобождению заложников, которые бы таким образом признали свою ответственность за случившееся, что-то не нашлось. Президент России по своему обыкновению также не спешит прибегать к мерам административного воздействия. Остается лишь надеяться на то, что на этот раз не будет, как после трагедии на Дубровке, награждения виновных и наказания причастных.

В черные дни террора на одном полюсе находится безответственность властей, а на другом - безответственность самих террористов. Пожалуй, ни в одной другой стране мира заказчики и организаторы терактов не любят скрывать свое лицо так, как в России. Кроме Басаева, который, кажется, готов приписать себе все наши беды, начиная чуть ли не со времен монголо-татарского ига, других ответственных за последние события не нашлось. Не верить же некоему лицу, заявившему от имени египетской организации "Бригады Исламбули", что это она стоит за взрывами двух самолетов и у станции метро "Рижская". Заказчиков и организаторов последних терактов, по всей видимости, следует искать гораздо ближе. Вызывает удивление, что западные политики и эксперты считают взрывы мирных граждан и захват заложников в России следствием чеченской политики Путина и при этом с "детской доверчивостью" принимают заявления Масхадова и Закаева о непричастности к данным событиям. Более того, все они в один голос советуют российскому руководству сесть за стол переговоров с лидерами чеченских повстанцев, осуждающих терроризм! Но отвергать терроризм на словах - это еще не значит не пользоваться его плодами на деле.

Между тем каждому, кто помнит факты, должно быть известно, что политика властей Ичкерии в отношении террора всегда была лицемерной и трусливой. Начиная с захвата заложников в автобусах и самолетах в начале 90-х годов и кончая последними взрывами и расстрелами мирных граждан, все эти Дудаевы, Яндарбиевы и Масхадовы вели себя одним и тем же образом. Вначале они выступали с осуждением теракта и заявлением о своей непричастности к нему, а затем старались максимально использовать его последствия. Так, после кровавого захвата больницы в Буденновске и безнаказанного возвращения в Чечню Басаев, которого чеченские власти обещали предать военному суду, был торжественно встречен и объявлен ими героем Ичкерии. После вторжения отряда Хаттаба и Басаева в Дагестан Масхадов поспешил отречься от их действий, но категорически отказался от предложения муфтия Кадырова подтвердить слова делом и не пустить их назад в Чечню. Если это не есть пособничество террористам, тогда как можно назвать такую политику?

Или взять, например, Закаева, который является "голосом независимой Ичкерии" на Западе. После захвата школы с заложниками он сразу выступил с заявлением об осуждении данной акции и непричастности к ней Масхадова, не преминув, однако, заметить, что на это действие боевиков толкнуло "отчаяние". Затем он пытался всех уверить, что среди террористов нет ни одного чеченца и ингуша, о чем ему будто бы сообщил по телефону побывавший в школе Аушев. В день освобождения заложников Закаев сделал неожиданное признание, что уже собирался вылететь для переговоров с боевиками в Беслан, но федералы, прознав об этом, его опередили. Но в те же дни он дает интервью польскому изданию "Wprost" (www.inosmi.ru), в котором не выказывает ни тени сожаления по поводу гибели невинных людей. Вместо этого одни театральные фразы о героизме борцов за независимость Чечни, завершающиеся сенсационным заявлением: "Не надо забывать, что только чеченская война не позволяет России полностью оккупировать Грузию". Далее он сообщает, что чеченское сопротивление препятствует осуществлению аналогичных планов России в отношении Азербайджана и Армении. Если бы задушевные собеседники приняли еще пару стопок польской водки, они вполне могли бы договориться до того, что лишь Масхадов и Закаев не дают России двинуться в наступление на Варшаву. Конечно, бывший актер Закаев не похож на человека, с которым Басаев будет советоваться о проведении терактов. Но за всеми его высокими словами, так пленившими Ванессу Редгрейв, можно всегда найти один и тот же смысл - оправдание террора против России. С такими людьми нет смысла садиться за стол переговоров.

Чем же ответит Россия на все более наглые и кровавые вылазки террористов? Ответ на этот вопрос как будто содержится в обращении Путина, которое было частично цитировано выше. "Мы обязаны создать гораздо более эффективную систему безопасности, - сказал президент, - потребовать от наших правоохранительных органов действий, которые были бы адекватны уровню и размаху появившихся новых угроз. Но самое главное - это мобилизация нации перед общей опасностью. События в других странах показывают: наиболее эффективный отпор террористы получают именно там, где сталкиваются не только с мощью государства, но и с организованным, сплоченным гражданским обществом". Снова приходится признать, что слова говорятся правильные, только мы их уже неоднократно слышали раньше, а кроме того, нет ощущения, что президент и гражданское общество, к которому он обращается, вкладывают в них один и тот же смысл. Как, например, понимать признание президента, что "мы живем в условиях ... не соответствующей состоянию и развитию общества политической системы"? До сих пор мы считали, и Путин это всегда подчеркивал, что мы живем в условиях пусть и весьма неразвитой и крайне несовершенной, но все же демократии. Не означают ли слова президента, что ради победы в борьбе с террором нам следует отказаться от этого мучительного завоевания прошлого десятилетия?

Такой вывод напрашивается, исходя из того, что сам Владимир Путин и его ближайшее чекистское окружение по своему менталитету и опыту прежней работы едва ли могут быть названы либералами или демократами. Все они вышли из "шинели Дзержинского", который, как известно, на борьбу с белым террором отвечал красным террором. Действительно, при неразвитости гражданского общества и политической демократии в России у власти и населения может сложиться мнение, что лучшим средством против индивидуального террора является массовый террор, осуществляемый посредством армии и спецслужб. Если в обществе не без помощи властей, в том числе и главы государства, возрождается мода на Сталина, то нечего удивляться, что растет число людей, выступающих за борьбу с чеченским сепаратизмом по методу Сталина. Только готово ли наше общество к последствиям такого лечения, которые могут оказаться страшнее самой болезни? И сможет ли Владимир Путин переступить через себя, сказавшего в своем недавнем президентском послании: "Никакие ссылки на необходимость борьбы с терроризмом не могут быть аргументом для ограничения прав человека"? Поживем - увидим.

Один мой знакомый - маленький мальчик - написал в своей книжке: "Больше всего на свете я не люблю смерть". В Беслане мы увидели смерть наших детей, ставших заложниками на страшной войне. Подводя свой итог трагическим событиям в Осетии, журналист РТВ Аркадий Мамонтов сказал: "Дальше отступать некуда! За нами наши дети". Понятно, что это парафраза памятного на Великой Отечественной войне воззвания политрука Клочкова: "Велика Россия, а отступать некуда! Позади - Москва". Только хотелось бы спросить у наших властей, да и у себя самих: "Почему, чтобы собраться с силами, надо отступать до Москвы? Почему, чтобы дать отпор террору, надо приносить в жертву детей?".

© 2003-2024, Независимое Аналитическое Обозрение
При любом использовании информации ссылка на polit.nnov.ru обязательна