Независимое аналитическое обозрение

    БЛИЦ-ОПРОС

Увидим ли мы российских спортсменов на Олимпиаде 2024 года в Париже?

Результаты опросов
© 2003-2024, Martovsky
Главная > Эксклюзив

04.11.2008 Почему США не станут мировой империей

Автор: Сергей Кочеров

"Дайте мне вашу усталость, вашу бедность
и дышите свободно..."

(изречение, выбитое у основания Статуи свободы)

"Разве ты не знаешь, сын мой, как мало надо ума,
чтобы управлять миром?"

(Юлий III, Папа Римский 1550 г.)

Президент Обама versus Президент Маккейн

Обама и МаккейнОт исхода выборов 4 ноября многие ждут если не прямые ответы, то серьезные разъяснения по важным вопросам, которые беспокоят как американский народ, так и другие народы, что не могут не признавать существенное влияние, оказываемое США в новейшей истории. Внесет ли Америка посильный вклад в создание более безопасного и справедливого миропорядка, или эта страна пойдет дальше путем потворства своим плутократическим интересам и наращивания собственной военной экспансии? Желает ли Америка следовать ею провозглашаемым идеалам свободы и демократии в отношениях с другими странами, или для нее они являются не более чем прикрытием эгоистической политики, предполагающей двойные стандарты в отношении своих оппонентов и сателлитов? Нужно ли связывать с Америкой надежду на повышение уровня материального и духовного развития человечества, или данное государство само представляет одно из главных препятствий в наступлении лучшего будущего для всего глобального мира? Выбор из этих альтернатив, которые заложены в глубине нынешних выборов, является гораздо более значимым в исторической перспективе, чем даже получение ответа на популярный ныне вопрос, выдержат ли граждане США проверку на расовую терпимость, впервые выбрав своим президентом афроамериканца.

Для полноты анализа приведем краткие биографические данные кандидатов, один из которых вскоре станет полноправным хозяином Белого дома. Начнем с более старшего и опытного - претендента от республиканцев, а затем представим более молодого и пылкого кандидата от демократов.

Джон Сидни Маккейн III (John Sidney McCain III) родился 29 августа 1936 г. на американской военно-морской базе Коко-Соло в зоне Панамского канала. В 1958 г. он окончил Военно-морскую академию США в Аннаполисе, заняв в рейтинге успеваемости курса одну из последних строчек. Поступив в 1958 г. на службу в военно-морскую авиацию, Маккейн затем принял участие во Вьетнамской войне. В 1967 г. его самолет был сбит над Ханоем, и он оказался в лагере для военнопленных. Ввиду того, что отец Маккейна командовал в то время американскими силами на Тихом океане, ему было предложено досрочное освобождение, от которого он отказался. Проведя 5,5 лет во вьетнамском плену и пройдя в июле 1971-го по улицам Ханоя в колонне пленных американцев, Маккейн в 1973 г. получил свободу и вернулся в Штаты. На родине занял должность офицера по связям ВМС с Сенатом, окончил Национальный военный колледж в Вашингтоне. Вышел в отставку в 1981 году и после работы в компании своего тестя - "пивного барона" Джеймса Хенсли - начал политическую карьеру. В 1982 году как член Республиканской партии был избран от штата Аризона в Палату представителей, в 1986 году - стал членом Сената. Держался независимо от партийной линии, отчего был нелюбим республиканцами-консерваторами. В 2000 г. принял участие в республиканских праймериз, но проиграл губернатору Техаса Джорджу Бушу-младшему. В ходе выборов 2004 г. поддержал действующего президента, хотя оппонент Дж. Буша Джон Керри был одно время не прочь видеть его своим вице-президентом. В Сенате США Маккейн известен как один из ведущих "ястребов", противников "путинской" России и борцов с лоббизмом. Упрекал администрацию Билла Клинтона за недостаточно решительные действия против Сербии, горячо одобрил ввод американских войск в Ирак, призывал к исключению России из "Большой восьмерки". В 2005 г. вместе с Хиллари Клинтон выдвинул Виктора Ющенко и Михаила Саакашвили на получение Нобелевской премии мира, тогда же выступил с законопроектом, запрещающим практику пыток в американских тюрьмах, который был принят Конгрессом США. Выступает за возвращение американских войск из Ирака "с честью" и за энергетическую безопасность США. Во время российско-грузинской войны активно поддерживал "своего друга" Саакашвили, прославившись фразой: "Сегодня мы все грузины". Если Маккейн победит на выборах, он станет старейшим президентом в истории США. В 2006 г. с состоянием в 29 млн. долларов он занял десятое место в списке самых богатых американских сенаторов. Женат вторым браком, имеет 7 детей, среди них - удочеренную чернокожую сироту из Бангладеш. Имеет военные награды: орден "Бронзовая звезда", крест "За летные боевые заслуги", орден "За боевые заслуги", орден "Пурпурное сердце", орден "Серебряная звезда". Написал несколько книг, а его автобиография "Вера моих отцов" была опубликована перед президентскими выборами в 1999 г. и стала бестселлером. Порочащие сведения: во Вьетнаме, не выдержав унижений и пыток, подписал признание: "Я грязный преступник, совершивший акт воздушного пиратства. Я почти умирал, но вьетнамский народ спас мне жизнь, спасибо вьетнамским докторам"; оказался одним из "пятерки Китинга" - группы сенаторов, пытавшихся незаконными способами лоббировать интересы финансового магната Чарльза Китинга, но отделался замечанием от сенатского расследования в "недальновидности"; в 1981 г. вошел в совет директоров только что созданного "Совета за свободу в мире", где наряду с вполне респектабельными людьми консервативных убеждений состояли отъявленные расисты, антисемиты, агрессивные гомофобы и прочие правые радикалы и экстремисты.

Барак Хусейн Обама - младший (Barack Hussein Obama, Jr.) родился 4 августа 1961 года в Гонолулу, столице штата Гавайи. Его отец, в детстве, по его словам, пасший коз в Кении, приехал в США изучать экономику и оставил сына ради учебы в Гарварде, когда тому было 2 года. В 1976 г. Обама вместе с матерью, вышедшей замуж за индонезийца, переехал в Индонезию, а в 1980 г. вернулся на Гавайи, где и окончил частную школу. В 1983 г. он окончил Колумбийский университет, в 1991 году - школу права Гарвардского университета. Стал первым чернокожим президентом Гарвардского Клуба юристов, за всю его сточетырехлетнюю историю. Затем Обама вернулся в Чикаго и 9 лет работал в адвокатской компании, занимавшейся защитой гражданских свобод, совмещая это с преподаванием конституционного права на юридическом факультете Чикагского университета. В 1996 г. был избран в Сенат штата Иллинойс от Демократической партии, в 2000 г. выдвигался в Палату представителей Конгресса США, но проиграл праймериз бывшему участнику движения "черных пантер". В 2002 г. осудил планы администрации Джорджа Буша по вторжению в Ирак. В 2004 г. победил на выборах в Сенате Конгресса США от штата Иллинойс, набрав 70% голосов и став пятым в истории США чернокожим сенатором. В июле 2004 г. Обама выступил с обращением к национальному съезду Демократической партии, что считается большой честью и свидетельством популярности в партии. В сенате входил в комитеты по проблемам окружающей среды и общественным работам, по делам ветеранов и по международным отношениям, по ряду вопросов сотрудничая с республиканцами, в частности в работе над законодательством о прозрачности деятельности правительства. В 2005 г. журнал "Time" назвал Обаму среди наиболее влиятельных людей мира, британский журнал "New Statement" поместил его в число 10-ти человек, "способных потрясти мир". В том же году в ходе проверки реализации программы по оказанию помощи постсоветским государствам в уничтожении запасов оружия массового уничтожения посетил Россию, Украину и Азербайджан. В начале президентской кампании 2008 г. оказался на втором месте после сенатора Хиллари Клинтон в списке фаворитов Демократической партии, но в ходе праймериз смог достаточно быстро нагнать и обойти ее. В своей кампании, помимо Ирака, подвергал администрацию Буша критике за недостаточные успехи в борьбе с зависимостью от нефтяных поставок и развитии системы образования, а в последние месяцы возложил на нее вину за финансовый кризис. В начале российско-грузинской войны Обама воздерживался от оценок, но затем, под влиянием роста рейтинга Маккейна, поддержал Тбилиси, заявив: "Неважно, как начался этот конфликт, но Россия вывела его за рамки ситуации вокруг Южной Осетии и вторглась на территорию другого государства". В отношении руководства своей страны Обама также высказывается весьма критически, в частности, заявив: " Сегодняшние действия конгресса и агрессивная риторика Джона Маккейна объясняют, почему американскому народу опротивел Вашингтон". Женат, имеет двоих дочерей. Автор двух книг: в 1995 г. опубликовал мемуары "Мечты от моего отца", а в 2006 г. - книгу "Смелость надежды". Порочащие сведения: Обама в мемуарах признавал, что в старших классах школы употреблял марихуану и кокаин; подозревался в том, что во время жизни в Индонезии якобы учился в исламской школе-медресе, где проповедовали представители вахаббитов; имел знакомство с левым радикалом Биллом Айерсом, одним из лидеров подпольной коммунистической организации, которая в 70-е гг. совершила серию взрывов; его бывший пастырь Джеремия Райт, приобщивший Обаму к христианству, известен многими антиамериканскими заявлениями и высказываниями в духе "черного расизма".

Приведем "данные разведки". Джордж Фридман, основатель и глава службы Stratfor, что занимается геополитическим анализом и считается теневой аналитической структурой ЦРУ, к президентским дебатам по международной политике написал статью "Новый президент США и вопросы международной обстановки". Уклонившись от выражения персональных симпатий, Фридман назвал своей задачей попытку "описать, в каком мире предстоит работать новому президенту и предположить, как каждый кандидат вероятнее всего будет действовать". Между прочим, признавая тяжелое положение США на Ближнем и Среднем Востоке, главный аналитик Stratfor считает, что "возрождение Российской империи в той или иной форме представляет значительно большую угрозу Соединенным Штатам, чем исламский мир". Для недопущения русской региональной гегемонии на евразийском пространстве Фридман рекомендует на время забыть о Китае, не уповать на единство и поддержку Европы, а в отношениях с самой Россией проводить гибкую политику "кнута и пряника", сочетая выгодные экономические предложения (правда, непонятно какие) с реальными политическими угрозами. В заключение он предлагает кандидатам в президенты список из десяти вопросов, чтобы они прямо ответили, из какой страны, по их мнению, в ближайшие четыре года будет исходить главная угроза для Америки, и какими направлениями внешней политики они готовы пожертвовать для ее предотвращения. Попробуем представить, какой будет внешняя политика США при президенте Обаме или президенте Маккейне.

Судя по выступлениям обоих кандидатов, они пока не в должной мере устраивают Фридмана, ибо их приоритеты во внешней политике заметно расходятся с его выводами. Так, Джон Маккейн еще в начале своей кампании провозгласил, что считает основным противником Америки исламский ядерный терроризм. "Любой президент, не считающий, что эта угроза затмевает все остальные, - провозгласил он, - недостоин находиться в Белом доме, поскольку это означает, что он не относится с нужной серьезностью к первостепенной обязанности главы государства - оберегать жизни американцев". Барак Обама во время своего триумфального выступления в Берлине даже выступил за ликвидацию ядерного оружия, имея в виду, возможно, лишь его нераспространение. При переводе этих предвыборных заявлений в практическую плоскость оказывается, что различий во внешней политике между кандидатами на пост президента США совсем немного. По сути, они состоят в том, считать ли приоритетным для Соединенных Штатов достижение военной победы в Ираке или Афганистане и следует ли главе Америки вступать в личные переговоры с лидерами стран, проводящими антиамериканскую политику. Если второй вопрос является делом дипломатического таланта и политического вкуса, то первый вопрос выявляет противоречие в понимании того, как нужно выходить из тупика, в который завела страну администрация Джорджа Буша.

Следует признать, что в результате политики нынешнего хозяина Белого дома на Ближнем и Среднем Востоке Америка оказалась в ситуации "уйти нельзя остаться", когда неизвестно, где нужно ставить запятую. В Ираке с введением новых боевых бригад и заключения тактических соглашений с суннитами, кажется, возник "луч надежды", который, впрочем, не высветил перспектив завершения войны, которые бы устроили Соединенные Штаты. В Афганистане "ограниченный контингент" американских войск все более уступает контроль над страной "Талибану", к тому же в последнее время резко обострились отношения с пакистанскими военными, что не намерены терпеть налеты и рейды американцев на свою землю. Со стратегической точки зрения США важнее Ирак, но своими действиями в этой стране они более всего дискредитировали себя в мире и вызвали раскол в американском обществе. В Афганистане они вроде бы делают правое дело, однако не имеют там долгосрочных политических интересов. Поэтому куда ни кинь - везде клин, тем более что Соединенные Штаты не могут вернуть домой своих солдат, не внушив им и всему миру, что они одержали важную историческую победу. А в чем заключается эта победа, если враги не сломлены и наносят удары, а их вожди, за вычетом повешенного Хусейна, все еще живы, находятся на свободе и обещают устроить Америке день Страшного суда? Можно по-разному относиться к присутствию войск США в Ираке и Афганистане, но их вывод оттуда сегодня будет однозначно воспринят друзьями и недругами этой страны как ее поражение, недостойное сверхдержавы.

Положение, в котором Америка ныне пребывает на Востоке, хуже положения, в котором был Советский Союз перед выводом своих войск из Афганистана. СССР оставил после ухода просоветское правительство Наджибуллы, которое воевало с моджахедами несколько лет и могло бы не проиграть, если бы Москва не отказала ему в поддержке деньгами и оружием. Вашингтон способен очень долго снабжать всем необходимым дружественный ему режим, но проблема в том, что в Ираке даже сейчас правительство нельзя назвать проамериканским, а в Афганистане режим Карзая держится только на американских штыках. Каждый из кандидатов в президенты США видит свет в разных концах туннеля. Джон Маккейн предлагает увеличить численность американских войск в Ираке и оставаться там столько, сколько нужно для победы, придавая Афганистану хотя и важное, но меньшее значение. Барак Обама выступает за поэтапный вывод войск из Ирака и направление их для борьбы с "Аль-Каидой" и "Талибаном" в Афганистан, причем призывает делать это и на территории Пакистана, независимо от реакции руководства данной страны. Однако при осуществлении своих обещаний любому победителю выборов придется искать союзников среди тех, кого он сейчас объявляет противниками Америки.

Так, Маккейну вряд ли удастся решить проблему Ирака без политического торга с Ираном, с президентом которого он категорически отказывается вести переговоры. Обама, если он и в самом деле готов искать Усаму бен Ладена и муллу Омара в Пакистане, обладающем ядерным оружием, должен будет заручиться поддержкой России и Китая, которых он обвиняет в отсутствии демократии и великодержавном национализме. Защищая свою позицию, Маккейн говорит: "В Ираке мы взяли на себя моральную ответственность. И с нашей стороны было бы бессовестным предательством, пятнающим репутацию великой страны, бросить иракский народ в беде, ввергнуть его в пучину чудовищного насилия, этнических чисток, и, возможно, геноцида, что станет неизбежным результатом опрометчивого, безответственного, преждевременного вывода наших войск". Те же слова может сказать и Обама о народе Афганистана, который после ухода американских войск пострадает от "насилия, этнических чисток, и, возможно, геноцида", не говоря о том, что США до сих пор не выполнили свою главную цель, ради которой пришли в эту страну: покарать лиц, виновных в нападении 11 сентября. Проблема Обамы и Маккейна, как и многих американских политиков, состоит в их непонимании того, что мир - это не только Америка и Америка - это отнюдь не весь мир. Между тем другие государства и народы имеют собственное мнение о своих интересах и ответственности, которое далеко не всегда совпадает с представлениями о них в Вашингтоне. "У американцев много хороших качеств, - говорит бывший кандидат в президенты США Патрик Бьюкенен. - Но способность посмотреть на себя глазами других к ним не относится".

Примером такого непонимания может служить Россия, по отношению к которой после кризиса в Грузии конкуренты демонстрируют редкое единомыслие. Так, на дебатах, отвечая на вопрос ведущего, можно ли считать Россию сегодня "империей зла", Обама ответил, что русские "демонстрируют злое поведение, и я думаю, что нам важно понимать, что это не прежний Советский Союз, но у них по-прежнему имеются националистические импульсы, и это, я думаю, очень опасно". "Мы должны сделать так, чтобы русские поняли, что подобное поведение наказывается, - вторил ему Маккейн. - Я думаю, что мы можем иметь с ними дело, с русскими, но они должны понимать, что они сталкиваются с очень твердыми и решительными Соединенными Штатами Америки, которые защитят наши интересы и интересы других стран в мире". Оба кандидата заявили о необходимости оказания моральной поддержки соседних с Россией стран, а Барак Обама даже выступил за финансовую помощь для содействия в восстановлении экономики не только Грузии, но также Польши и стран Прибалтики, как видно забыв, что финансовый кризис бушует в самих Соединенных Штатах. При этом оба кандидата с милой непосредственностью рассуждают о том, что с Россией позволено сотрудничать там, где это выгодно Америке, и при этом жестко пресекать ее там, где она действует вопреки интересам не только самих США, но и их союзников, вроде Грузии. "Возрождение России является одним из центральных вопросов, которыми нам предстоит заниматься в следующем президентстве", - туманно высказался Обама, вряд ли имея обдуманный план действий на этот счет.

И Маккейн, и Обама выступают за безусловное лидерство Америки в мире, обещая вернуть своей стране авторитет, утраченный при президенте Буше. Ни один из них не готов отказаться от однополярного устройства мира, как и признать верховенство международного права над национальными интересами США. И критика России, которая объединила их после кризиса в Грузии, вызвана не столько пониманием той угрозы, что сулит ее возрождение для Соединенных Штатов, сколько раздражением тем, что она бросила вызов Америке, наказав ее не в меру буйного союзника. Поэтому Сара Пэйлин была не права, когда нашла разницу между Маккейном и Обамой в том, что демократы заигрывают с "силами зла", тогда как они с Маккейном видят "Америку величайшей силой добра в этом мире". Ведь Барак Обама не устает призывать своих слушателей вернуться к корням американского общества и вновь сделать США страной "открытых возможностей", приводя в качестве примера свою биографию, и всячески отмежевываясь от "взглядов, которые преуменьшают величие и доброту нашей нации". На самом деле, оба кандидаты в президенты считают свою страну главной, и, возможно, даже единственной силой добра в мире. Однако так ли сильна Америка и так ли она добра, чтобы воспринимать эти слова за нечто большее, чем желание заманить под свои знамена как можно больше избирателей?

Это правда ль, что флаг еще реет над землею свободных, родиной смелых? *

Для многих граждан США, даже во время нынешнего кризиса, характерно убеждение в экономическом превосходстве, военно-политическом лидерстве и высшем религиозно-моральном назначении своей богоизбранной страны - идеального пастыря для заблудшего человечества. Несмотря на склонность американцев к национальному самолюбованию, определенные основания для подобного отношения к своей родине у них имеются. Америка вступила в XXI век в качестве единственной мировой сверхдержавы. В настоящее время США, занимая 4-е место в мире по территории и 3-е - по численности населения, первенствуют по ВНП, паритету покупательной способности ВВП, объему прямых зарубежных инвестиций, общей конкурентоспособности и конкурентоспособности бизнеса. Вот уже почти столетие Соединенные Штаты, вопреки всем кризисам, производят примерно четверть мирового ВВП (от 32% в 1913 г. до 26% в 2007 г.). В течение последних 25 лет среднегодовой рост ВВП в Соединенных Штатах превышал 3%, что превосходит аналогичные показатели Европы и Японии, а рост производительности труда уже десять лет не был ниже 2,5%, что на процент выше средней цифры по Европе. В американскую экономику вкладываются сотни миллиардов долларов, американские компании весьма успешно осваивают новые рынки и отрасли. Хотя в последние двадцать лет курс доллара был довольно высок, а на взгляд некоторых авторитетных экономистов, даже завышен, товары со знаком "Made in USA" пользуются стабильным спросом во многих странах, и сегодня по объему экспорта США находятся на 2-м месте в мире.

Экономика США традиционно отличается высокой динамичностью и инновационностью, что позволяет ей убедительно лидировать в развитии "отраслей будущего" - нанотехнологиях и биотехнологиях. По количеству "наноцентров" Штаты превосходят три другие лидирующие в этой сфере страны (Германию, Британию и Китай) вместе взятые; кроме того, американцы запатентовали больше открытий в области нанотехнологий, чем все остальные страны мира. Доходы от практического применения биотехнологий в США в 2005 г. достигли почти 50 млрд. долларов, что в пять раз превышает европейский показатель, и составили 76% от общемировых доходов в этой сфере. По мере перемещения промышленного производства в развивающиеся страны, американская экономика все более превращается в "индустрию услуг". Однако при этом США остаются лидером в области разработки и сбыта продукции, т.е. именно в той сфере, что приносит большие доходы, чем само производство. В этой связи следует заметить, что уход из страны промышленных предприятий за последние 20 лет не вызвал роста безработицы, которая пока находится на весьма низком уровне. Между тем все эти годы для Америки был характерен динамичный рост населения, что выгодно отличает США от европейских государств, а также Японии, Китая и России. Прогнозируется, что к 2030 г. население Штатов увеличится на 65 млн. человек, и на территории страны будут проживать более 370 млн. американцев. Причем, по оценке Управления ООН по вопросам населения, если соотношение между людьми трудоспособного возраста и пенсионерами в Западной Европе к 2030 г. сократится с 3,8:1 до 2,4:1, то в США данное соотношение сократится с 5,4:1 до 3,1:1. Это позволит Штатам лучше справиться с последствиями общей для развитых стран тенденции старения населения, избежав критического роста дефицита рабочей силы и пенсионной нагрузки на бюджет.

Соединенные Штаты - это общество иммигрантов, которые в течение всей истории этой страны вносили значительный вклад в ее благосостояние. В отличие от Европы, что с трудом ассимилирует представителей других народов, в свою очередь мало склонных к усвоению европейской культуры, Америка пропускает своих иммигрантов через "плавильный котел", который преобразует разноплеменных пришельцев в граждан США, разделяющих ценности американского образа жизни. И в большинстве случаев это удается, поскольку экономические иммигранты находят в Штатах лучшие условия труда и оплаты, а политические иммигранты - желанные для них права и свободы. В течение длительного времени США остаются наиболее привлекательной в мире страной для мигрантов: так, в 2006 г. в Соединенные Штаты прибыли 1,3 миллиона человек, легально переехавших для постоянного проживания в стране, тогда как занявшие второе и третье место Великобритания и Германия выбрали, соответственно, 340 и 216 тыс. человек. Несмотря на пестрый этнический состав населения и его социокультурное расслоение, США являются довольно стабильным обществом. Это тем более замечательно, что американцы привыкли активно выражать собственное мнение по поводу проблем своей страны и не считают нужным скрывать внутренние разногласия, сдерживая себя, да и то лишь в последние десятилетия, лишь соображениями политкорректности.

Высокая социальная стабильность при многообразии свободных мнений и практик во многом обеспечивается следованием конституции, которая была принята более 230 лет назад, и развитием созданной на ее основе политической организации. США являются, пожалуй, наиболее законченной либеральной демократией со всеми присущими этой форме правления признаками: разделением и выборностью властей, равенством граждан перед законом, гарантиями их собственности и свобод, поощрением частной инициативы, учетом мнения меньшинства. Продуманная система сдержек и противовесов препятствует установлению монополии какой-либо из властей, а более чем двухвековое соперничество двух основных партий позволяет переводить экономические и политические конфликты внутри общества в русло электоральной борьбы между ними. Деятельность многочисленных общественных организаций в сочетании с независимым правосудием и свободной прессой способствует поддержанию обратной связи между обществом и властью. Конечно, демократия в США, как и в любой другой стране, отличается от реального народовластия, определенного еще президентом Авраамом Линкольном как «власть народа, власть для народа, власть посредством самого народа», но американцы, как никто, склонны думать, что их страна наиболее соответствует этому идеалу.

Важным конкурентным преимуществом Соединенных Штатов является большое внимание к высшему образованию. Америка инвестирует в высшее образование 2,6% ВВП, тогда как соответствующие показатели Европы и Японии составляют 1,2 и 1,1%. По различным оценкам, на долю Штатов приходится семь или восемь из десяти лучших университетов мира, и от 48 до 68% университетов, занимающих первые 50 мест в мировом рейтинге. Особенно значительным выглядит американское лидерство в области точных наук, вычислительной техники и информатики. Высшее образование в США, имеющее не только государственный, но и частный характер, известно высоким уровнем сотрудничества между бизнесом и вузами, а также высокой привлекательностью для иностранных студентов (в Америке обучаются 30% студентов, получающих образование за рубежом). При этом главными особенностями американского образования считаются творческое мышление, умение практически решать конкретные проблемы, любознательность, самостоятельность, амбициозность, способность бросить вызов авторитетам. Не удивительно, что американское научное сообщество продолжает поставлять наибольшее количество нобелевских лауреатов в области самых разных наук.

Но, пожалуй, нигде в начале XXI в. превосходство США над другими странами мира, не выглядит столь впечатляющим, как в военной области. Уступая по общей численности военных лиц (1,4 млн. человек) лишь Китаю, американские вооруженные силы первенствуют по всем направлениям: на суше, море, в воздухе и космосе. Сегодня Соединенные Штаты являются единственной в мире страной, которая в состоянии за считанные дни перебросить в любую точку земного шара целую армию со всем снаряжением и запасом, подкрепив ее силу действиями военного флота и боевой авиации, а также космической разведкой и связью. Только США имеют в составе военно-морского флота и военно-воздушных сил авианосцы, бомбардировщики и истребители 5-го поколения и беспилотные самолеты дальнего радиуса действия. По совокупной огневой мощи, объему поступающей информации, личному обмундированию и снаряжению (от бронежилета до приборов ночного видения), средний американский батальон не имеет себе равных среди соразмерных иностранных подразделений. Военные учения, проводимые Америкой, эффектны и эффективны, ее генералы энергичны, офицеры амбициозны, а сержанты получают основательное военное обучение. Поэтому не так уж много преувеличения в словах американцев, воюющих в Афганистане и Ираке, что с чисто военной точки зрения союзники им не нужны, поскольку в боевой обстановке они плохо вписываются в тщательно отработанную координацию подразделений армии США. При этом военный бюджет США, превышающий оборонные расходы 14 других наиболее мощных держав вместе взятых, и составляющий почти 50% общемировых расходов на эти цели, не является непосильным бременем для американской экономики. Сегодня оборонные расходы США (свыше 500 млрд. долларов) составляют 4,1% от ВВП (при президенте Эйзенхауэре они достигали 10%), а прямые военные затраты в Ираке и Афганистане - 125 млрд. долларов в год - не достигают и 1% от ВВП страны (в 1970 г. война во Вьетнаме обошлась Америке в 1,6% ВВП). Не случайно в научные исследования военного назначения Вашингтон вкладывает больше средств, чем все другие страны мира вместе взятые, что лишь увеличивает интеллектуальное и технологическое превосходство армии США над армиями стран остального мира.

Казалось бы, при таких преимуществах Америка могла бы диктовать свою волю миру, используя для этого все свои ресурсы: от экономического нажима и военного давления до дипломатических уговоров и голливудского обольщения. В 90-е годы прошлого столетия, когда США, оставшись единственной сверхдержавой, находились на вершине своего могущества, никто всерьез не оспаривал их лидерства, тем более что американским правителям хватало мудрости, чтобы не делать его слишком тягостным для других стран. Однако уже первое десятилетие нового века показало, что ситуация в самих Соединенных Штатах изменилась в худшую сторону, а их гегемония во внешнем мире начала вызывать не только усиливающееся раздражение, но и растущее сопротивление. Чаще всего эти неблагоприятные для Америки перемены связываются с недостатками и ошибками восьмилетнего правления нынешней администрации Соединенных Штатов во главе с президентом Джорджем Бушем. Исходя из этого, многие американские деятели и аналитики надеются, что с приходом новых политиков, способных извлечь уроки из прошлого и принять необходимые меры, США вернут себе политическое и моральное лидерство, которое было если не утрачено ими, то поставлено под сильное сомнение. Но что если все трудности, выпавшие на долю Америки в последние годы, - это вовсе не "болезни роста", запущенные в президентство Дж. Буша, а "пределы роста", с которыми придется считаться будущим хозяевам Белого дома?

От подъема к падению растет скорость движения **

Какой вывод можно сделать, если взглянуть на блестящие достижения Америки с их "теневой" стороны? Как отметил Кевин Филипс в статье с характерным названием "Все старые титаны потерпели крах. Пришел черед и Соединенных Штатов?", опубликованной в начале нынешнего кризиса, "самой пугающей параллелью с недостатками былых великих держав является нездоровая зависимость США от финансового сектора как движущей силы экономического роста". Впервые в Америке доля финансовых услуг в ВВП опередила долю промышленности в середине 1990-х годов. Если в 1970-е годы производство составляло 25% ВВП, а финансовые услуги - всего 12%, то к 2003-2006 годам финансы достигли 20-21%, а производство сократилось до 12%. Пользуясь тем, что Вашингтон отказался от контроля над финансовым сектором, обеспечивающим все более широкий приток денег, финансисты стали прибегать к корыстным ухищрениям и прямому надувательству, создав бум ипотеки, обращая долги в ценные бумаги и т.д. Все это осуществлялось под безудержную выдачу кредитов, средства на которые заимствовались из внешних поступлений. В результате с 1987 по 2007 год общая задолженность в США выросла с 11 трлн. долларов до 48 трлн., причем росли как долги частного финансового сектора, так и бюджетные расходы. По словам многолетнего главы американской ФРС Алана Гринспена, "моим самым большим разочарованием стало нежелание президента США наложить вето на бесконтрольные бюджетные траты". Из-за спекулятивно раздутого финансового сектора Соединенные Штаты 2008 года - это крупнейший в мире должник с самым большим внешним и внутренним дефицитом и одновременно ведущий импортер промышленных товаров и нефти. Современный финансовый кризис порожден крахом экономической стратегии Америки, согласно которой банки должны быть гарантами безопасности в мире.

Погоня за "легким долларом" обернулась для США финансовым кризисом. Рост накоплений в Америке равен нулю, дефицит текущего баланса и внешнеторговый дефицит весьма высоки, средние доходы не увеличиваются, а обязательства государства в сфере социального обеспечения выполнять все труднее (одна система медицинского страхования угрожает подорвать федеральный бюджет). Даже оптимистичный Фарид Закария, редактор Newsweek International, в своей статье "Будущее американского великодержавия" вынужден признать: "США сейчас сталкиваются с самыми серьезными, глубокими и масштабными проблемами за всю свою историю, и они, несомненно, утратят некоторую часть своей доли в общемировом ВВП". Несмотря на экстренные меры для спасения американских банков в виде выделения на их поддержку 700 млрд. долларов, сегодня уже не кажется невозможным повторение Великой депрессии, когда американский фондовый рынок упал на 80%, а уровень безработицы достиг 25%. Конечно, падение фондового рынка США потянуло бы за собой на дно мировую экономику, поэтому даже конкуренты Америки менее всего заинтересованы в его обвале. Соединенные Штаты пользуются этим, предлагая центральным банкам Японии, Китая и стран Ближнего Востока выкупить у них неликвидные активы, общий долг которых составляет те же 700 млрд. долларов. Вашингтон убеждает иностранные государства и, прежде всего Китай, коему принадлежит 1 трлн. долларов американского долга, купить проблемные банки, заверяя их в том, что бумаги этих компаний безопасны. Но, как сказал Лоуренс Саммерс, экс-министр финансов США, "супердержавы обычно не просят своих дипломатов заверять другие нации в вопросах кредитоспособности". Между тем Бразилия и Аргентина прекращают долларовые взаиморасчеты, а Россия делает аналогичное предложение Китаю, что обусловлено стремлением застраховать национальные экономики от рисков политики США. По всей видимости, через 10-15 лет доллар перестанет быть главной резервной валютой в мире.

Одной из причин этого станет утрата Соединенными Штатами лидерства в тех областях, в которых американцы привыкли быть первыми. Например, американский рынок капитала долгое время был крупнейшим в мире. Общая сумма акций, ценных бумаг, вкладов, кредитов и других финансовых инструментов в США до сих пор превышает их объем в любом ином регионе, однако рост этих активов в Европе и Азии происходит гораздо быстрее. Известно, что совокупные доходы стран ЕС, полученные за счет банковского дела и торговли акциями, уже в 2005 г. составили 98 млрд. долларов, что почти эквивалентно американским доходам. Между тем в создании новых продуктов, основанных на базовых финансовых инструментах, таких как акции или процентные выплаты, которые играют все большую роль в деятельности фондов, банков и страховых компаний, Лондонская биржа уже превзошла Нью-йоркскую биржу и по некоторым показателям стала основным игроком. Если в течение последних 30 лет ставки корпоративных налогов в США были самыми низкими среди крупных развитых стран, то сегодня Америка занимает второе место по их высоте, и причина этого не в том, что в Соединенных Штатах ставки были повышены, а в том, что другие страны их снизили. Сегодня многие государства стремятся всеми силами привлечь к себе инвесторов, упростив процедуру и облегчив им процесс вложения средств. Между тем в Америке, которая всегда создавала наиболее благоприятные условия для этого, из-за ужесточения норм государственного регулирования и угрозы многочисленных судебных исков, начался отток капиталов на более "дружественные" рынки.

Если в 80-ее гг. прошлого века Америка проиграла "войну автомобилей" Японии, то в начале нового столетия она все более уступает Канаде. Так, центр автомобильной индустрии Северной Америки, который более века находился в американском штате Мичиган, с 2004 г. переместился в канадскую провинцию Онтарио. Это знаковое событие произошло потому, что из-за разницы систем здравоохранения в двух странах перевод производства из США в Канаду позволяет бизнесменам сэкономить на каждом рабочем 800 долларов. Если в течение многих десятилетий промышленники Америки имели привилегированный доступ к американскому капиталу - самому крупному в мире, то в последние годы в мире возник избыток капиталов, да и сам крупный бизнес из США предпочитает вкладывать деньги в производство не у себя на родине, а в Мексике, Южной Корее, Китае и Индии. Все это можно было бы считать издержками американской самоуверенности или следствиями ошибочной экономической политики. Однако многое указывает на то, что базовые изменения произошли на уровне социальной психологии: в США общество производителей трансформируется в общество потребителей. По мнению Фарида Закария, "наибольшую тревогу, пожалуй, внушает тот факт, что американцы берут в долг 80% избыточных накоплений всего мира, и тратят эти деньги на потребление: они распродают свои активы иностранцам, чтобы выпить в день две лишние чашки кофе". Нация, привыкшая вкладывать заработанные деньги в развитие своего бизнеса, теперь тратит одолженные деньги на свои житейские нужды. Какой подрыв устоев протестантской этики - духа американского капитализма!

Изменение отношения к труду как базовой ценности происходит в США в сложной взаимосвязи с изменением этнического состава. Америка приняла больше иммигрантов, чем любая другая страна мира (в общей сложности свыше 50 млн. человек) и до сих пор принимает около миллиона человек в год. Уровень рождаемости среди коренных белых американцев не выше, чем у европейцев, и население США растет в основном за счет притока иммигрантов и прибавления детей в латиноамериканских, афроамериканских и азиатских семьях, являющихся потомками иммигрантов в том или ином поколении. Если в 1988 г. белые американцы составляли 72% от общей численности населения, то к 2050 г., по прогнозу экспертов, их доля понизится до 46%. В этом не было бы серьезной угрозы для США, если бы Америка оставалась "большим плавильным котлом". Но если выходцы из Европы и Азии, а также потомки чернокожих невольников быстро забывали традиции своих отцов и перенимали американский образ жизни, то иммигранты из Латинской Америки, половину которых образуют мексиканцы, сохраняют большие связи с исторической родиной и менее склонны усваивать мировоззрение "гринго". В настоящее время испаноязычные американцы составляют 15% населения страны и являются самой быстро растущей этнической группой. Разумеется, и они испытывают влияние американских ценностей, но принимают их выборочно, в меру соответствия родной культуре. Именно в этой среде возникло движение за признание вторым официальным языком США испанского и была высказана идея отказаться от монополии англосаксонской культуры в стране в пользу мультикультурализма.

В Соединенных Штатах давно идут споры о том, как добиться того, чтобы иммигранты и их потомки содействовали решению проблем Америки, а не созданию новых. С одной стороны, существует понимание того, что преимущества США (динамизм, новаторство, креативность), во многом стали результатом притока иммигрантов, которые обогащают принявшую их страну новыми навыками и знаниями. Например, ожидается, что к 2010 г. иностранцы будут составлять более 50% людей, получающих докторские степени в США по всем дисциплинам, в естественных науках их доля составит около 75%, а в информатике и вычислительной технике приблизится к 90%. С другой стороны, считается, что иммигранты, особенно нелегальные, наносят коренным американцам заметный ущерб. Некоторые профсоюзные лидеры утверждают, что американские работники теряют до 200 млрд. долларов в год из-за того, что нелегальные иммигранты сбивают уровень зарплат в США. Иммигрантов традиционно обвиняют в связях с криминалом, в незнании американской культуры и равнодушии к ее идеалам. В основе подобных обвинений лежит боязнь утраты национальной идентичности, усиления межнациональной напряженности и проявления сепаратистских тенденций. Иммигранты, особенно из Латинской Америки, воспринимают это как выражение высокомерия белых американцев, считающих их людьми "второго сорта". Во время наводнения, затопившего Нью-Орлеан, самым расхожим обвинением местных жителей в адрес президента Буша было то, что он не захотел помогать городу, в котором живут в основном "латинос" и "черные". Отмечается, что с начала 2000-х гг. все больше белых американцев стремятся покинуть Флориду и Луизиану, будучи не в силах ужиться с латиноамериканцами. Самуэль Хантингтон приводит случай, как во время футбольного матча между сборными США и Мексики в Лос-Анджелесе в болельщика США, размахивавшего флагом своей страны, полетели апельсиновые и банановые корки, которые в него бросали ... американские граждане мексиканского происхождения. Этот инцидент, конечно, можно считать исключением, но если в результате "иммигрантского давления" Латинской Америки и высокой рождаемости в семьях латиноамериканцев во 2-й половине XXI в. доля испаноязычных граждан США превысит долю белых американцев, нынешние страхи американского общества могут стать суровой реальностью.

Как доказательство того, что Соединенные Штаты "превращаются в первую в мире "общечеловеческую страну" - здесь в относительной гармонии проживают и работают вместе люди всех цветов кожи, рас и вероисповеданий" (Ф. Закария), приводится тот факт, что в этих президентских выборах участвовали чернокожий, женщина, мормон, испаноязычный и американец итальянского происхождения. Однако при всей экзотичности президентской кампании-2008 она является выражением не столько гармонии, сколько раскола американского общества. Проводимая в условиях экономического кризиса и политической стагнации, на фоне критики ошибок правления действующего президента и его администрации, данная кампания, вопреки лозунгу вероятного победителя, вовсе не гарантирует американцам перемены, в которые они верят. И теледебаты Барака Обамы и Джона Маккейна показали, что, несмотря на различие исходных позиций, они оказались во многом похожи в заявленных ими решениях экономических и внешнеполитических проблем. В данном случае сближение точек зрения обоих кандидатов является не проявлением единства внутри американской элиты перед лицом кризиса, а признаком отсутствия новых идей, которое невозможно компенсировать никакими эффектными слоганами. Но это уже говорит о проблемах политической системы США, которую многие американцы по привычке считают образцовой для стран демократического мира.

В действительности американская политическая система, созданная более 225 лет тому назад, демонстрирует консервативные черты, которые вступают в очевидное противоречие с характером американского общества, открытого всему новому. Во-первых, она включает такой архаический элемент, как институт выборщиков, созданный еще в конце XVIII в. "отцами-основателями" США для того, чтобы поправлять волеизъявление народа, который казался им недостаточно просвещенным. Можно вспомнить, как на президентских выборах 2000 г. Джордж Буш проиграл Альберту Гору по голосам избирателей, но выиграл у него по голосам выборщиков. Во-вторых, две основные партии Соединенных Штатов при сравнении с партиями европейских стран выглядят скорее политическими клубами, нежели организациями с четкой идеологией и строгой дисциплиной. В отличие от партий Старого света, которые предлагают выбор между либерализмом и социализмом, американские демократы и республиканцы сводят выбор к двум вариантам либерализма, различие между которыми часто весьма условно. В-третьих, политическая жизнь в США, особенно в предвыборный период, отличается излишней театральностью, что выражается в преобладании формы над содержанием. Это приводит к тому, что в решающий момент кампании на первый план нередко выходят второстепенные вопросы, которые отвлекают внимание граждан от главных проблем. Так, на президентских выборах 2004 г. Джорджу Бушу удалось добиться преимущества над Джоном Керри во многом потому, что обсуждение целей войны в Ираке и трудностей американской экономики было подменено муссированием темы однополых браков. В-четвертых, созданная в США прославленная система сдержек и противовесов все чаще приводит к дублированию функций, размыванию ответственности и противоречию между словом и делом. Поэтому трем ветвям власти легче прийти к консенсусу по поводу испорченного платья Моники Левински, чем в поисках путей выхода из кризиса. Как признает Фарид Закария, "эффективную страну связывает по рукам и ногам политический процесс "ничегонеделанья", подходящий лишь для межпартийной борьбы, но не для решения проблем".

Одним из удручающих следствий этой бесплодной риторики, в форме которой проходит борьба между партиями, неспособными объединиться для решения важных общественных проблем, становится растущий иррационализм. Он проявляется в том, что все чаще в оценке динамичной реальности и принятии государственных санкций американские политики исходят не из строгой проверки и научного анализа информации, а из религиозных убеждений и внутренних "озарений". Например, президент Джордж Буш начал войну в Ираке, опираясь на интуитивную уверенность в наличие у Саддама Хусейна химического оружия и связей с "Аль-Каидой", а кандидат в вице-президенты Сара Пэйлин недавно назвала эту войну "божьим заданием". "Проблема заключается, - пишет Джефри Сакс в статье "Американская антиинтеллектуальная угроза", - в агрессивном фундаментализме, который отрицает современную науку, и агрессивном антиинтеллектуализме, который видит врагов в экспертах и ученых". Причиной этого во многом является низкий научный уровень начального и среднего образования в США. Год за годом в международных рейтингах американские школьники занимают весьма низкие места - особенно в области математики и естественных наук. Конечно, существует элитарные школы для детей из богатых пригородов, но интеллектуальный облик Америки все более определяют школы для учеников из бедных слоев и национальных меньшинств, причем разница в уровне получаемых знаний между первыми и вторыми в США в пять раз превосходит аналогичную разницу в Сингапуре. Ни в одной другой развитой стране мира не встретишь в элите и в народе так много людей, отрицающих теорию эволюции Дарвина или человеческий фактор в изменении климата. Американцы, которые более других ценят технологические преимущества, что дает им современная наука, менее других склонны принимать советы ученых касательно социально-политических проблем. К тому же не следует забывать, что лидерство США в области естественных наук и современных технологий напрямую зависит от "утечки мозгов" из других стран - Китая. Индии, России и т.д. Если эти государства предложат своим одаренным ученым более комфортные условия для творческого развития и личностного выражения, чем в США, то Америка потеряет в своем интеллекте столько, сколько приобретут эти страны.

Конечно, сильной стороной американского образования остается выработка самостоятельного, творческого, практически направленного мышления. Но, вследствие концентрации внимания на своих проблемах и убеждения в превосходстве США над остальными странами, обратной стороной такого мышления становится низкая способность американцев к эмпатии, их неумение "вжиться" в мысли и чувства других, нежелание взглянуть на мир и на себя чужими глазами. Зацикленность на себе приводит к тому, что они оказываются не в состоянии проникать во внутренний мир других и адекватно понимать их. Это сказывается на конкурентоспособности их экономики, ведь европейские и азиатские бизнесмены имеют знания о рынке и культуре своей страны и США, тогда как их американские коллеги - только о рынке и культуре своей страны. Характерно, что лишь в последнее время в Штатах стали появляться деловые центры и школы, обучающие деловых людей специфике ведения бизнеса в других странах. Но такое же отсутствие знаний или упрощенное понимание других присуще американским политикам, да и американскому обществу в целом. В крайнем виде это проявляется в убеждении "правых" в США в том, что другие общества привержены тем же ценностям, что и американцы, а если нет, то хотят быть им привержены, а если не хотят, то упорствуют в заблуждении, а если упорствуют, то американцы имеют полное право переубедить и даже заставить их принять свои ценности. Простые американцы в своей массе не хотят никому ничего навязывать, но они искренне не понимают, например, почему Россия против расширения НАТО, ведь для них НАТО - оборонительная организация, посредством которой США защищают себя и "страны свободного мира". Эгоцентрическое убеждение "что хорошо для Америки, хорошо и для всего мира" является психологическим основанием политики двойных стандартов, когда лидеры США называют аморальными и беззаконными действия других стран, делая то же самое, даже в большем масштабе, по отношению к ним. Такая позиция во всей своей красе проявилась во время грузинского кризиса, когда почти все влиятельные политики США встали на защиту демократической "Джорджии" от авторитарной России. Лишь немногие, как, скажем, упоминавшийся Патрик Бьюкенен, заявили о том, что подход США к событиям в Грузии поражает своим лицемерием. "Как бы мы реагировали, - риторически вопрошает Бьюкенен, - если бы Москва втянула Западную Европу в Варшавский Договор, создала бы базы в Мексике и Панаме, водрузила бы радары ПРО и ракеты на Кубе и вместе с Китаем начала строить трубопроводы для перекачки мексиканской и венесуэльской нефти в порты Тихого океана для отправки в Азию? Как бы мы отреагировали, если бы русские и китайские советники обучали южноамериканские армии так, как мы делаем это в бывших советских республиках?".

На все эти "уколы совести" нынешние лидеры США отвечают, что их страна действует так по праву сильнейшей державы, которая ответственна за мир во всем мире. Но достанет ли силы Америке взять на себя заботу о мире? Может быть, ни в какой другой сфере сомнения в мощи США не могут подорвать их позиции сверхдержавы так, как в военном деле, в котором американцы считают свое первенство беспрецедентным в истории. Нападение на США 11 сентября 2001 года послужило предлогом для начала войны против международного терроризма, под флагом которой американские войска сначала вошли в Афганистан, а затем - в Ирак. Обе кампании проходили в соответствии с доктриной Пентагона, предусматривающей ведение войны одновременно на двух театрах военных действий с упором на высокоточные вооружения большой дальности, способные поразить военные и экономические цели любого противника. Но разбив или рассеяв вооруженные силы иракцев и талибов, профессиональная армия США, ведущая боевые действия на основе избыточного применения огневой мощи, оказалась малоэффективной в борьбе с партизанами, применяющими тактику нанесения внезапных ударов с последующим растворением среди мирного населения. Между тем, как говорил Генри Киссинджер, "для регулярной армии не победить - значит потерпеть поражение. Для партизанской армии не потерпеть поражение - значит победить". Ни участие в боевых действиях в Ираке и Афганистане трети личного состава регулярной армии США (с последующей ротацией состава), ни привлечение на военную службу резервистов и национальных гвардейцев пока не могут внести коренной перелом. Без воинских частей, ведущих арьергардные бои в Ираке и Афганистане, США сегодня располагают лишь 1-2 дивизиями морской пехоты и несколькими армейскими бригадами, что заведомо недостаточно для оккупации Ирана или "спасения" Грузии. В данной ситуации Америка может позволить себе лишь нанести воздушные удары с использованием авиации и крылатых ракет ВВС и ВМС по противнику, не способному дать адекватный ответ.

Военные операции в Ираке и Афганистане, стоившие Америке столько же, сколько Вторая мировая война, по мнению Джона Симпсона из BBC, "напрягли американские вооруженные силы практически до критической точки". Войска США не достигли политических целей войны, их коммуникации слишком растянуты, боеспособность и воинский дух снижаются, гибель мирных жителей и пытки в тюрьмах вроде "Абу-Грейб" нанесли удар по их репутации. Затянувшиеся боевые действия обнажили такие проблемы армии США, которые, казалось, не должны быть ей свойственны: по словам Элиота Коэна, американские солдаты "ругают старые грузовики, оружие, дающее осечку, и перебои в поступлении данных". При увеличении военного бюджета США с 2000 по 2006 г. в 2 раза, вместо закупок нового поколения вооружений, доля которых упала до небывало низкого уровня - примерно 20%, упор был сделан на увеличение расходов на содержание личного состава, а также научные исследования в военной области. С 2006 г. в армию начали поступать новые виды вооружения, американский контингент в Ираке был увеличен, и ситуация стабилизировалась. Однако боевые качества армии США стали ухудшаться из-за снижения требований к вербуемым на военную службу, на которое в 2005 г. согласился Пентагон, чтобы обеспечить комплектование профессиональных вооруженных сил. Достаточно сказать, что по состоянию на 2006 г. примерно 15% американских военнослужащих в Ираке составляли женщины. Сергей Рогов, директор Института США и Канады, ссылаясь на мнение многих экспертов, утверждает, что "потребуется 5-10 лет, прежде чем американская армия сможет восстановить свою боеспособность". Для этого будет необходимо пойти на увеличение расходов на военные нужды, как минимум, до 5% бюджета США и на рост численности регулярной армии на 5-10%, что станет сложной проблемой для американской экономики, ослабленной финансовым кризисом, последствия которого сегодня трудно представить.

Итак, подведем предварительные итоги, что на сегодня представляет собой Америка. В экономическом отношении она все более напоминает банкира-банкрота, который транжирит доверенные ему на хранение деньги. В политическом отношении США пытаются соединить несоединимое - разделение властей у себя дома и утверждение своей монополии во внешнем мире. В военном отношении Штаты показали слабость, не добившись решительной победы ни в Ираке, ни в Афганистане. В идеологическом отношении они своими действиями подорвали веру в безопасность свободного мира и эффективность свободной экономики. Может быть, мы и в самом деле присутствуем при переломном моменте истории, когда влияние Америки в мире постепенно и неуклонно пойдет на убыль? Как написал в газете "Observer" философ Джон Грей, "Здесь мы видим исторический геополитический сдвиг, сопровождающийся необратимым изменением расклада сил в мире. ... Эпоха глобального лидерства Америки, начавшаяся после Второй мировой войны, закончилась. ... Речь идет о крахе всей модели государственного строительства и управления экономикой, последствия которого сравнимы с развалом Советского Союза. ... Очень символично, что китайский космонавт вышел в открытый космос, в то время как министр финансов США поставлен на колени". Для того чтобы согласиться с этими выводами или возразить уважаемому профессору, необходимо ответить на вопрос, чем стремятся быть США в идеале и чем они являются на самом деле.

Новый Рим или Карфаген?

Мировое лидерство Америки, обретенное после II мировой войны и закрепленное после распада Советского Союза, вызывает повышенное внимание к попыткам определить его сущность, исходя как из характера американского государства, так и его положения в мировом сообществе. В самом деле, следует ли считать США чем-то уникальным, чего еще не было в прошлом, или существуют исторические аналоги, по которым можно судить о происходящих в них процессах и главном векторе их развития. Несмотря на впитанное с молоком матери убеждение американцев в неповторимости их страны, большинство экспертов полагает, что доминирование одного государства в мире имеет прецеденты в истории. Как отметил профессор Элиот Коэн в статье "История и гипердержава", опубликованной в журнале "Foreign Affairs" еще летом 2004 г., "досужие разговоры о Pax Americana - по аналогии с Pax Britannica, прообразом которой в свою очередь явилась Pax Romana, - в какой-то степени отражают то обстоятельство, что Соединенные Штаты следуют модели имперского господства, богатой прецедентами и уроками". Во многом с ним согласен и Фарид Закария, который в статье "Будущее американского великодержавия", вышедшей в том же журнале в мае 2008 г., пишет: "Точных аналогий на свете не бывает, но именно Британская империя в зените могущества - наиболее близкий исторический аналог сегодняшнего положения Соединенных Штатов на мировой арене". В общем и целом эту же точку зрения разделяют многие аналитики (Бреет Стивенс, Пол Кеннеди, Пол Рейнольдс, Джон Грей, Кевин Филипс и др.), независимо от того, считают ли они, что Америка выйдет из кризиса еще более сильной страной или утратит свою гегемонию, разделив судьбу сверхдержав прошлого.

Конечно, всякое сравнение условно, особенно, когда речь идет о соотнесении государств, разделенных столетиями, а то и тысячелетиями. Даже наиболее близкая по времени аналогия Соединенных Штатов - Британская империя - имела во многом иные основы имперского могущества. Сходство между ними в том, что, как и современная Америка, Британская империя была богатой державой, Лондон был финансовой столицей мира, английский фунт - мировой резервной валютой, а британский флот не имел равных в мире. Отличия состоят в том, что экономической сверхдержавой Англия была короткое время (1845-1870 гг.), все ее военные успехи были достигнуты не числом, но умением, а ее политики и дипломаты проводили более разумную и дальновидную политику, чем их нынешние американские коллеги, что и обеспечило пышный и долгий закат империи. Еще больше различий можно найти между Соединенными Штатами и Римской империей, которая была создана путем военно-политической, а не экономической экспансии. Римляне побеждали во всех своих войнах не позволяя, до самого своего распада, никому усомниться в своей мощи, как это сделали США во Вьетнаме, и неплохо налаживали мирную жизнь в покоренных провинциях, чего американцы никак не могут добиться в Ираке. Так что выигрывая у империй прошлого в одних отношениях (более чем вековое мировое лидерство в экономике, самая технически оснащенная армия в истории), США проигрывают им в других отношениях (политический опыт и искусство дипломатии, упорство в достижении цели и готовность к жертвам ради нее).

Но есть ли другие основания, помимо исторических аналогий, для того чтобы называть Соединенные Штаты империей? Возможно, времена империй уже прошли, и название "Американская империя" есть не более чем политическая метафора, обозначающая доминирующее положение США в современном мире. Двусмысленность такого подхода к державе, которая представляет себя в качестве "оплота свободы и демократии", подметил Раймон Арон, остроумно назвавший Америку "имперской республикой". В самом деле, трудно причислить к империям страну, что родилась в борьбе за освобождение от колониальной зависимости от Британской империи, хотя чего только не бывает в истории. Да и сами граждане США отнюдь не проявляют "имперский характер", гордясь своими республиканскими и демократическими идеалами и выражая сочувствие народам, ведущим борьбу за свободу. Элиот Коэн даже предложил термин "гипердержава" как замену архаичного понятия "империя", перед тем как прийти к выводу, что ""эпоха империй" и в самом деле, вероятно, закончилась, но началась эпоха американской гегемонии". Нельзя не согласиться с тем, что, в конечном счете, империя и демократия несовместимы так же, как подчинение и свобода, но из этого вовсе не следует, что несовместимы Америка и империя.

Можно в этой связи напомнить, как после терактов 11 сентября 2001 года американцы в своей массе приняли предложенную им Джорджем Бушем войну с террором по принципу "безопасность в обмен на свободу". Тогда они одобрили или, по крайней мере, не возразили против резкого повышения расходов на вооруженные силы и спецслужбы, фактического увеличения власти главы государства, ограничения личных прав и свобод, введения "Акта о патриотизме" и цензуры. И кто знает, протестовали бы сейчас против этого сторонники американской демократии, если бы к настоящему времени США уничтожили "Аль-Каиду" и бен Ладена и установили полный контроль над Ираком? Не случилось ли бы при таком развитии событий так, как это произошло в третьем фильме "Звездных войн", когда умный и циничный канцлер при поддержке сената стал императором, разумеется, только для того, чтобы скорее довести до победы войну с коварными врагами Американской, простите, Галактической федерации! Любопытно, что и сам Элиот Коэн, возражая в указанной статье против применения к США понятия "империя", допускает слишком много оговорок на сей счет. Достаточно привести следующие его рассуждения, и тогда многое станет понятно: "Утверждения американцев о том, что, распространяя демократию, они исполнены благих намерений, конечно же, по сути ничем не отличаются от missions civilisatrices (цивилизаторских миссий) прошлого. ... Вашингтон не станет связывать себя (как надеются одни и опасаются другие) правилами международного институционального и правового порядка, требующими подчинения и ограничивающими свободу его действий. ... В какой-то степени Америка удачно использует собственные иностранные войска: НАТО фактически выступает как военный союз, позволяющий усилить американский контингент на нестабильной периферии Европы. ... Разве, к примеру, европейское и американское присутствие в Югославии, это не разновидность неоколониализма?". Как о человеке принято судить по его делам, так и о государстве следует судить по его политике. Если США ведут себя как империя, то они и есть империя. И то, что их имперская политика не столь эффективна и дальновидна, как имперская политика Рима и Британии, что с огорчением признают Элиот Коэн и Фарид Закария, дела не меняет.

Самое интересное, что нынешние "апологеты американского империализма" в своих рассуждениях о сущности внешней политики США и катастрофических последствиях, которые ждут мир, если он откажется от гегемонии Америки, забывают о самом важном. Как показывает исторический опыт, империи возникают на более или менее прочном и развитом экономическом фундаменте, создаются "железом и кровью" или "страхом и любовью", но они могут состояться при одном непременном условии, соблюдение или нарушение которого в дальнейшем определяет их судьбу. Вся проблема в том, могут ли новые "властители мира" обеспечить больший порядок по сравнению с тем, какой был до их прихода, т.е. способны ли они гарантировать большую безопасность и создать нормальные условия для экономики. Так, варварски жестокие Чингисхан и Тимур беспощадно вырезали афганских горцев, опровергая тем самым бытующее ныне мнение, будто никто в истории не покорил Афганистан, но установили твердые налоги и обезопасили караванные пути, дав местным жителям возможность заниматься мирным трудом. А цивилизованные американские генералы в этой стране покупают лояльность полевых командиров, закрывая глаза на плантации мака, с которых те кормятся, поставляя героин в Европу и Азию. При таком понимании руководством США наведения порядка в Афганистане стоит ли удивляться тому, что эта страна все более переходит под контроль казалось бы разбитых талибов.

Но как быть с идеалами свободы и демократии, которые Америка готова нести по всему миру, словно агент по их продаже? Увы, но эти идеалы так же не могут быть предметом экспорта, как идеалы справедливости и социализма. Каждое общество должно само пройти необходимые этапы и подняться до того уровня, при котором становится возможным его демократическое и свободное развитие. Нет более опасного заблуждения, чем уверенность в том, что права и свободы можно принести на штыках. Даже признавая демократию лучшей формой правления, не следует забывать, что насильно счастливым сделать никого нельзя, тем более когда за это дело берутся пришедшие с оружием иностранцы. Как бы ни вела себя оккупационная армия в чужой стране, ее мотивы и цели всегда находятся под подозрением, которое требует более серьезного опровержения, чем заявления о своих благородных намерениях. Тем более, когда военное нападение, как это было в Ираке, связывают со "стратегическими интересами" в районе Персидского залива, где находится две трети разведанных мировых запасов нефти. Написал же Алан Гринспен в своих мемуарах: "Мне жаль, что политически нецелесообразно признавать то, что и так известно каждому: война в Ираке ведется в основном из-за нефти". Многие политики и военные США не согласились с такой трактовкой войны, назвав главной ее причиной свержение диктатуры Саддама Хусейна и освобождение народа Ирака. Но правда заключается в том, что, несмотря на заявления Буша, Обамы и Маккейна о необходимости покончить с нефтяной зависимостью Америки, на деле все обстоит с точностью до наоборот. Если в 1973 году США импортировали 33 процента потребляемой в стране нефти, то в настоящее время объем нефтяного импорта вырос примерно до 60%, а к 2020 году эта цифра может увеличиться до 70%. Так какой порядок и в чьих интересах обеспечивают США в зоне Персидского залива?

Сравнивая современные Соединенные Штаты с империями прошлого, нельзя не вспомнить еще об одной державе, которая обладала признаками, общими с Британией и Америкой, и, может быть, развила бы эти признаки до полного сходства, если бы не была уничтожена своим более удачливым противником. Это - Карфаген, побежденный и разрушенный Римом. Карфагенский союз был, по сути, первой торговой империей в истории, которая держала под контролем торговые пути в Средиземноморье, обеспечивая обмен товарами между Азией, Европой и Африкой. Основой благополучия Карфагена был не только торговый капитал, но и капитал промышленный, так как в городах союза процветали ремесла. Это было по тем временам технологически развитое общество, которое в экономическом отношении превосходило идущий к своему возвышению Рим. Долгое время жители Карфагена не придавали ему особого значения и не воспринимали как серьезного противника. "Сфера их стратегических интересов" была главным образом в Западном Средиземноморье, где они беспощадно топили все корабли чужеземцев, следовавших к Геркулесовым столбам. Активно основывая свои колонии в Африке и на Иберийском полуострове, карфагеняне не стремились покорить аборигенов, добиваясь лишь протектората над ними. Более всего их интересовало извлечение наибольших материальных выгод. Заключая договоры с местными племенами, они обеспечивали себе монополию на свободную торговлю на данной территории, право покупать землю и доступ к полезным ископаемым. В отношении несогласных вождей применялись подкуп, интриги, убийства, и, в качестве последнего довода, морские эскадры, которые разоряли их владения. Вам это ничего и никого не напоминает?

Нет сомнения, что в случае взятия Рима Ганнибалом и уничтожения "вечного города", такая политика Карфагенского союза была бы продолжена и развита. Олигархи Карфагена, вероятно, не создали бы империю, подобную той, что в реальной истории построили римляне. Они не стали бы навязывать другим народам свою форму правления, свои законы и культурные ценности, что, разумеется, отличает их от действий президентов США в течение последних 50 лет. Правители Карфагена после возможной победы над Римом, вероятно, предпочли бы захвату чужих территорий контроль над торговыми путями и рудниками золота, серебра и олова. Поддерживая своих союзников и наказывая противников, они стремились бы превратить и тех, и других в своих вассалов. При этом карфагенские власти обкладывали бы их разной данью: поставками воинских контингентов, денежными взносами на военные нужды, правом свободного пересечения их территории и ведения на ней свободной торговли, продажей земельных участков и доступом к полезным ископаемым или получением монополии на их продажу. В данном отношении финансовая империя Вашингтона следует традиции торговой империи Карфагена. Только древние карфагеняне проводили свою национально эгоистическую политику более простодушно, не выдавая ее за помощь другим народом в деле защиты свободы и построения демократии. Современные американцы, похоже, искренне верят в то, что, как сказал президент Рональд Рейган: "Весь мир с надеждой смотрит на Америку, а Америка с надеждой смотрит на морскую пехоту". При этом они искренне не понимают, почему к ним стали хуже относиться в мире даже представители тех народов, которых они более всего считают своими союзниками - англичане, канадцы и немцы. По опросам службы Гэллапа в 2006 г. только 56% англичан поддерживали США, и всего 38% немцев и 19% канадцев верили, что американская внешняя политика учитывает интересы других стран. Предвестием поражения Карфагена стало то, что от него отошли его союзники - нумидийцы и ливийцы. Из этого сравнения, конечно, не следует, что Америку ждет судьба Карфагена, но самое время задуматься о том, какой дорогой идет Америка, и куда она ее приведет.

Сверхдержава регионального значения

В день выборов президента США легко может показаться, что ближайшее будущее Америки всецело определяет выбор между президентом Обамой и президентом Маккейном. Победит Барак Обама - и возглавит движение к новому мировому порядку, скорее всего, пока неизвестному ему самому. Победит Джон Маккейн - и продолжит, в еще более агрессивной форме, политику Джорджа Буша, заведшую Америку в тупик. На самом деле, кто бы ни был сегодня избран президентом США, он во многом станет заложником стратегии развития страны, которую вот уже полвека проводят как республиканцы, так и демократы, независимо от того, кто из них заправляет делами в Белом доме и Конгрессе. Следует согласиться с Элиотом Коэном в том, что "ни один американский лидер в ближайшие 10-20 лет не будет призывать к крупному сокращению расходов на оборону или отказываться от того, чтобы его страна оставалась самой сильной на планете, готовой применить свою мощь в любой точке земного шара и действовать в случае необходимости в одностороннем порядке". А это значит, что в течение всего этого времени США будут стремиться к сохранению и укреплению своей гегемонии в мире, а другие державы и союзы между ними будут испытывать их в этом деле на прочность. Насколько может преуспеть Америка в удержании за собой мирового лидерства, а ее основные конкуренты помешать ей в этом?

Выше уже были высказаны сомнения в том, что США в состоянии обеспечить в странах, входящих в "сферу ее жизненных интересов", тот порядок, который в глазах их жителей выглядит более предпочтительным по сравнению с тем, что было до прихода американцев. Последний случай, когда мировое сообщество поддержало действия Соединенных Штатов и позднее не раскаялось в этом, имел место весной 1991 г. и был связан с освобождением Кувейта, захваченного войсками Саддама Хусейна. С тех пор, что бы ни делали американцы в мире, они встречают не слишком единодушное одобрение своих союзников по НАТО и раздражение других государств, которое все чаще переходит в возмущение политикой США. Даже сочувствие большинства народов к Америке, которое было проявлено к ней после террористической атаки 11 сентября 2001 г., в итоге переросло в недовольство ее военными операциями в Ираке и Афганистане, которые стали ее политической реакцией на нападение с воздуха. Бомбардировки Сербии и отторжение от нее Косово также не укрепили мир в том, что Америке можно доверить роль архитектора мирового порядка. Да и стремление потворствовать самостийной политике стран, граничащих с Россией или Китаем, очевидно, более вызвано желанием сделать их своими послушными сателлитами, чем намерением защитить их территориальную целостность, как это показал кризис в Грузии. Это не говоря о том, что существуют целые регионы, например, та же Африка, где одни народы уничтожают другие народы при полном равнодушии Вашингтона, любящего при случае порассуждать о полном бессилии ООН.

Но даже если Америка неспособна обеспечить порядок в мире, может быть, она обладает другими преимуществами, которые дают ей право претендовать на роль мирового лидера? Например, в своей статье "Незаменимых нет?" в "The International Herald Tribune" Брент Скоукрофт признает, что "Америку нельзя назвать незаменимой в том смысле, что мы в Вашингтоне - якобы единственные, кто знает, что именно надо делать для блага всего человечества, а все остальные страны должны определиться по принципу "кто не с нами, тот против нас"". В то же время он утверждает: "В одном аспекте США пока действительно не может заменить ни одна другая держава или блок - ни Китай, ни ЕС: речь идет о способности мобилизовать мировое сообщество для воплощения самых масштабных и актуальных "проектов". Именно мы, Соединенные Штаты, играем в этой сфере роль катализатора". Интересно было бы узнать, в каких именно "проектах" общечеловеческого значения Америка выступает в роли катализатора и организатора мирового сообщества. Возможно, в борьбе за нераспространение ядерного оружия? Но почему-то все чаще США обвиняют в двойных стандартах, позволяющих им "не замечать" появление ядерного оружия у своих союзников (Израиль, Пакистан) и находить его у своих противников, даже когда его у них еще нет (Иран). Может быть, Америка возглавляет движение стран, озабоченных изменением климата на планете в результате все более интенсивного воздействия человечества на природу? Но для этого ей для начала надо подписать "Киотский протокол" и признать роль человеческого фактора во всех этих переменах. Если сегодня Соединенные Штаты в чем-либо и выполняют инициативную и организующую роль в мире, так это лишь в борьбе с международным терроризмом, подъем которого в мусульманских странах был обусловлен непродуманной политикой США на Ближнем и Среднем Востоке.

Во многом будущее Америки определяется ее отношениями с другими ведущими державами мира, а также с политическими и экономическими союзами, которые вынуждают ее считаться с собой. Здесь также существует множество проблем, в решении которых Соединенные Штаты играют то конструктивную, то деструктивную роль, порою действуя во вред не только другим, но и себе самим. Например, в отношения с Европой американцы сами внесли серьезные осложнения, начав непопулярную войну в Ираке и вызвав разлад между "старой" и "новой" Европой. Попытка поднять значение НАТО с целью использования войск союзников в "горячих точках" сталкивается с нежеланием ведущих государств блока, кроме Великобритании, платить жизнями своих солдат за просчеты американской политики, а также их опасениями в связи со стремлением Вашингтона принять в блок новые страны, что чревато ухудшением отношений с Россией. Кроме того сами американские аналитики не скрывают, что экономика ЕС является самым серьезным конкурентом экономики США, со всеми вытекающими из этого последствиями. Стратегическое партнерство с Россией, провозглашенное после 11 сентября 2001 г., не выдержало проверки временем, поскольку на сегодня обе страны имеют больше противоречий, чем общих интересов. Несмотря на то, что Россия оказала и оказывает поддержку США в войне в Афганистане, руководство США демонстративно игнорирует интересы России на постсоветском пространстве и подчеркнуто не собирается отказываться от этого впредь. Как откровенно пишет Джордж Фридман в своем обзоре, посвященном задачам нового президента США в области внешней политики, "Соединенным Штатам следует разместить вооруженные силы в странах Балтии, которые уже часть НАТО, а также на Украине и в Грузии". Политические деятели, претендующие на мировое лидерство, не должны создавать свои военные базы вблизи территории своего союзника, выступающего против их размещения. В противном случае этих деятелей не должно озадачивать и возмущать возможное ответное появление российских систем ПРО на Кубе и ракет в Венесуэле.

Столь же необдуманным, если не сказать легковесным, является подход США к их отношениям с Китаем в то время, когда негативный баланс в американо-китайских торговых отношениях превысил 200 млрд. долларов в год, а Пекин является вторым после Японии кредитором Вашингтона (почти 340 млрд. долларов обязательств Министерства финансов США). Между тем ослабленная войнами и кризисом Америка ведет себя с возрождающейся "Поднебесной империей", как ребенок, что играет с собачкой, щелкая ей по носу. Мало того, что накануне Пекинской Олимпиады Белый дом выразил сочувствие предоставлению независимости Тибету, так после этого он санкционировал поставку оружия Тайваню на сумму в 6,5 млрд. долларов (!). Стоит ли удивляться, что после такого оскорбления Китай приостановил свое участие в программах военного сотрудничества с США. Неудачи американской политики на Ближнем и Среднем Востоке совершенно очевидны. Помимо создания "черных дыр" в Ираке и Афганистане, где исчезают миллиарды долларов американских налогоплательщиков, США "добились" известного охлаждения отношений с Израилем и заметного ухудшения отношений с Пакистаном. В такой ситуации никто не поддержит возможное нанесение удара по Ирану, который Вашингтон за несколько лет сделал своим главным врагом в этом регионе. Но, пожалуй, самый ощутимый удар по своим позициям Соединенные Штаты получили в Латинской Америке, которую они со времен принятия доктрины Монро (1823 г.) считают зоной, закрытой для каких-либо колониальных или политических притязаний европейских государств. Между тем в результате реакции на проводившиеся при поддержке США в 1980-1990-е гг. неолиберальные реформы левые силы пришли к власти в Бразилии, Венесуэле, Боливии, Чили, Никарагуа, Эквадоре, а в недалеком будущем они вполне могут одержать победу и в Мексике. Следствием "левого поворота" в Латинской Америке стало уменьшение шансов на создание Зоны свободной торговли Западного полушария, расширение связей многих латиноамериканских стран с ЕС, Китаем и Россией - конкурентами Америки. Тратя силы и средства на вхождение в зону своего влияния Индии и Ирака, Украины и Грузии, Вашингтон рискует потерять Латинскую Америку, которую политическая элита США привыкла воспринимать как "задний двор" своей страны.

Какое же будущее готовит себе Америка, если она не откажется от политики своей гегемонии в мире, которой на самом деле не существует? Утрату безусловного лидерства Америки признают многие американские аналитики. В частности, один из основателей "Проекта нового американского века" 1997 года, Роберт Каган, который призывал к "глобальному американскому лидерству", написал в осеннем номере журнала "Foreign Affairs": "Те, кто сегодня провозглашает, что Соединенные Штаты находятся в упадке, часто представляют прошлое, в котором мир танцевал под мелодию Америки. Это иллюзия". Однако за иные иллюзии приходится платить непомерную цену, если держаться за них вопреки всему. Похоже, что США подходят к тому Рубикону, когда им придется делать выбор между сохранением доставшегося им в 1990 гг. политического лидерства, перспективы которого в XXI выглядят весьма туманно, и сохранением привычного для них в течение гораздо более длительного времени экономического благополучия. Зная прагматичный характер американцев, можно почти не сомневаться в том, что исход этого выбора, когда он будет осознан ими, уже предрешен. Только в последние 60 с лишним лет Соединенные Штаты играют активную роль в мировой политике, в каковом качестве их привыкли видеть поколения ныне живущих. Но гораздо больше времени Америка следовала совершенно другой традиции - политического изоляционизма. Можно во многом согласиться со словами Гровера Норквиста: "США не та страна, которая сфокусирована на внешней политике. Америка предпочитает, чтобы ее оставили в покое. Если бы не 11 сентября, нас бы не было в Афганистане и Ираке. Очень немногие американцы мечтают аннексировать чужие территории, завоевать другие страны. Мы бы не вступили во Вторую мировую войну, если бы не атака на Перл-Харбор, мы бы не вступили в Первую мировую войну, если бы не атака на "Лузитанию"". Поэтому, когда тяжесть неба, которая давит на этого Атланта, превысит его силу, американцы уйдут из Старого света к себе домой, где им к тому времени, возможно, придется решать проблему с "мексиканской Реконкистой", которая во 2-й половине этого столетия может привести к новой войне Севера и Юга - англоязычной и испаноязычной Америки.

А в каком положении окажется мир после того, как США перестанут почитать его своим присутствием? Вопреки пророчествам различных "кассандр", утверждающих, что в этом случае нас ждет повторение хаоса и анархии, которые наступили после того, как Рим отозвал свои легионы, я думаю, что сравнительно быстро произойдет переход к новому мировому порядку. С уходом в прошлое периода "равновесия", основанного на противостоянии двух общественных систем, и периода "гегемонии", обусловленного лидерством одной сверхдержавы, мир вступит в период "сдерживания", когда основные события станут определяться ведущими государствами или их союзами, так сказать региональными сверхдержавами. Это - США в Северной Америке, Евросоюз - в Европе, Россия - в Северной и Центральной Евразии, Китай - на Дальнем Востоке, Индия - в Южной Азии, Бразилия в Южной Америке, Нигерия или ЮАР - в Африке, Саудовская Аравия или Иран в мусульманском мире. Стабильность нового миропорядка будет напрямую зависеть от способности региональных сверхдержав как договариваться между собой, так и ладить со странами, играющими важную роль в подконтрольном им регионе. Таковыми странами являются для России, прежде всего, Украина и Казахстан, для США - Канада и Мексика, для Китая - Япония и Южная Корея и т.д.

Эти идеи, в сущности, уже были изложены в вышедшей в 1996 г. книге американского геополитика Самюэля Хантингтона "Столкновение цивилизаций". Однако политики США, усвоившие убеждение "что хорошо для Америки, хорошо и для всего мира", практически восприняли из этой работы лишь гипотезу автора о столкновении в будущем "западной" и "мусульманской" цивилизаций. Они не обратили внимания на многие выводы автора, направленные на "сбережение Запада", в частности, проигнорировали его совет "признать Россию как стержневую страну православной цивилизации и крупную региональную державу, имеющую законные интересы в области обеспечения безопасности". С этой точки зрения, политика поощрения Грузии и Украины в их вступлении в НАТО выглядит как покушение на безопасность России, на которое она вправе дать весьма жесткий ответ. Что же может стать альтернативой "столкновению цивилизаций", когда ведущие страны сначала провоцируют друг у друга "региональные войны", а затем вступают в мировую войну? Только новое международное соглашение, исходящее из адекватного понимания реальности и складывающейся расстановки сил. Как ни циничен разговор о разделе сфер влияния в мире, но без трезвого понимания своих национальных интересов, холодного учета имеющихся возможностей и практических гарантий верности данному письменному слову ведущим державам не выйти из кризиса в их отношениях.

* Строка из текста "Звездно-блестящего знамени" (The Star-Spangled Banner) - национального гимна США, последние слова которой являются рефреном.

** Аллюзия на афоризм Лоренса Питера "Америка не знает, куда направляется, но бьет рекорд скорости по дороге туда".

Материалы по теме:

© 2003-2024, Независимое Аналитическое Обозрение
При любом использовании информации ссылка на polit.nnov.ru обязательна