Независимое аналитическое обозрение

    БЛИЦ-ОПРОС

Увидим ли мы российских спортсменов на Олимпиаде 2024 года в Париже?

Результаты опросов
© 2003-2024, Martovsky
Главная > Эксклюзив

06.01.2009 Конкуренция глобальных Проектов: "Вашингтонский консенсус" vs "Пекинский консенсус" (Новейшая глобальная история в формате direct – часть2)

Автор: Маслов Олег Юрьевич

"Хорошо, я вам сделаю хэппи-энд. Мы дадим
немцам выиграть войну" (Американский
кинорежиссер Льюис Майлстоун, на
требования продюсеров доснять "менее
мрачный" конец фильма "Три товарища" по Ремарку)

По мнению широкого круга экспертов из многих стран мира текущий мировой кризис, де-факто, "ликвидировал "Вашингтонский консенсус". Но завершится ли текущий мировой кризис торжеством Пекинского консенсуса или Китаю уготована участь Японии начала 90-х годов ХХ века, после нового "договора Плаза"? Уготованы ли Китаю долгосрочная рецессия и вытеснение на периферию общемировых процессов? Ответа на данные вопросы пока нет. Но многое говорит о том, что после крушения Lehman Brothers и перегруппировки сил на Уолл-Стрит ключ к выходу из мирового кризиса лежит в плоскости конкуренции глобальных Проектов.

Конкуренция глобальных Проектов   

Необходимо отметить, что "крестовый поход" против международного терроризма, начавшийся после 11 сентября 2001 года, не мог не вызвать неких рефлективных действий в сфере международных отношений, не вписывающихся в систему агрессивно-тотального распространения демократии и повсеместного доминирования США как единственной сверхдержавы. Состоявшийся в июне 2006 года очередной саммит ШОС позволил ряду экспертов сделать выводы о том, что привлекательность союзов государств, в которых не представлены США, начинает возрастать. И эта тенденция связана не столько с неявным  стремлением Ирана стать членом ШОС, сколько с осознанными и бессознательными попытками лидеров многих стран мира создать несколько глобальных центров влияния альтернативных США.

Трансформация  Европы в глобальный центр влияния была замедлена  итогами референдумов по проекту Конституции Объединенной Европы во Франции и Нидерландах. Трансформация ШОС в глобальный центр влияния является не столь очевидной. Но на сегодняшний день является важным осознание того, что существуют рефлективные глобальные тренды, не вписывающиеся в моноглобалистическое видение лидеров США.

Известный российский либерал Г.Каспаров отметил: "В современном мире главными субъектами мировой геополитики являются надгосударственные объединения, которые можно условно назвать "проектами". Это американский проект, проект "Единой Европы", китайский проект и проект радикального ислама. Внутри каждого из них достигнут определенный консенсус в отношении самоидентификации и целей развития. Если Россия хочет быть самостоятельным игроком, а не объектом в чужой игре, нам необходимо определиться с тем, кто мы и в каком направлении мы движемся. Уверен, что успех русского национального проекта зависит от создания русской политической нации, не ограничивающей себя национально-этническими рамками...строительство новой России – это открытый проект". "Козьма Прутков наших дней" Х.Селдон считает, что "субъектом, выстраивающим современный геопланетарный баланс, является Глобальный проект. Такой проект, в отличие от национального культурного, должен иметь три составляющих: геополитическую (что подразумевает его соотнесение с субъектами геополитики, которыми остаются государства), геоэкономическую (что означает наличие у проекта места в системе мирового разделения труда и доли в мировой ренте) и геокультурную (последнее на практике следует понимать, как наличие у проекта уникальной составляющей и его связь с локальным национальным культурным проектом или некоторой их совокупностью). Глобальные проекты конкурируют в мировом физическом, экономическом, правовом, информационном пространствах, причем формой конкуренции является, как правило, встраивание чужого проекта в свой собственный... Глобальные мировые проекты следует поэтому рассматривать в качестве современных субъектов действия".

"Вашингтонский консенсус" и глобализация

Признаем, что "Вашингтонский консенсус" более известен, чем "Пекинский консенсус". "Вашингтонский консенсус" широкий круг экспертов связывает с глобализацией. А.Чесноков отметил: "Символично, что накануне программной политической презентации глобализации был принят экономический план — программа "Вашингтонский консенсус". Соглашение подразумевало открытость рынка, стандартизацию и свободу экономической деятельности в отдельных странах, настаивая на уменьшении влияния и лояльности государства по отношению к экономическому сектору и к желающим выйти на мировое экономическое поле. Свою важнейшую роль здесь сыграли единая валюта (курс и существование которой зависит от ФРС) и развитие виртуальных финансовых рынков". С.Егишянц в книге "Сумерки богов" привел цитату одного из участников "Вашингтонского консенсуса", знаменитого экономиста Джеймса Кеннета Гэлбрейта: "Доктрина, известная под названием "Вашингтонский консенсус", была по своему характеру неким символом веры глобализации. В ней отразились уверенность в том, что рынки действуют эффективно, что отсутствует потребность в их управлении со стороны государства, что между бедными и богатыми не существует конфликтных интересов, что дела идут наилучшим образом, если в них не вмешиваться... На самом же деле верно то, что бедные, т.е. подавляющая часть населения большинства стран мира, должны ежедневно питаться. Хорошей будет та политика, которая гарантирует, что они смогут это делать, при этом постоянно должно обеспечиваться улучшение рациона питания, жилищных условий, системы здравоохранения, других материальных условий жизни. Плоха та политика, которая прямо или косвенно провоцирует нестабильность, создает проблему с потреблением продуктов питания по соображениям эффективности или либерализма либо даже свободы. Стремление к конкуренции, дерегулированию, приватизации и открытым рынкам капитала в действительности подорвало экономические перспективы многих миллионов беднейших людей в мире. Так что такая политика - просто наивная и неправомерная кампания. Она по-настоящему угрожает безопасности и стабильности в мире, поскольку подрывает основы обеспечения самих себя хлебом насущным..."

Смысл воплощения в жизнь "Вашингтонского консенсуса" сформулировал К.Панкратов: "Сущность догмы под названием "Вашингтонский Консенсус" (если убрать несколько слоев пропаганды) состоит в том, что самой важной экономической задачей правительства должно быть ублажение и приспособление к интересам финансовых рынков - "этих чертовых биржевых спекулянтов", выражаясь словами самого Клинтона. Откройте все двери, продайте все самым крупным транснациональным корпорациям, при первых признаках бури махните рукой на процентные ставки и занимайте еще - под более высокие проценты. И держите при себе побольше "рыночных реформаторов", чтобы умасливать МВФ и биржевых спекулянтов". С.Глазьев выделил привязку рубля к доллару, в рамках политики Вашингтонского консенсуса: "Шантажируя Россию экономическими санкциями за неуплату внешнего долга СССР,  руками МВФ они навязали российскому руководству политику Вашингтонского консенсуса,  стержневым элементом которой  стала привязка российской денежной системы к поддержке доллара. До сих пор, несмотря на освобождение России от долговой зависимости,  российские денежные власти жестко привязывают эмиссию рублей к приобретению долларов и связанных с ним евро и фунта. При этом значительная часть валютной выручки от экспорта российских  энергоносителей в Европу направляется на приобретение долговых обязательств США и стран ЕС, то есть на поддержку долларовой финансовой пирамиды. То же вынуждены делать арабские страны, экспортирующие нефть за доллары и накапливающие валютную выручку на счетах американских и европейских банков".

Системообразующие элементы "Вашингтонского консенсуса"

Известный российский аналитик С.Егишянц так иронично позиционирует "Вашингтонский консенсус": "Это комплекс джентльменских соглашений, выработанных... совместно мировыми финансовыми организациями и ФРС США с тем, чтобы постепенно отменить меры, принятые государствами по регулированию деятельности финансовых рынков, и со временем добиться полной либерализации действий для этих рынков. "Вашингтонским консенсусом" эти соглашения назвал один из авторов, американский экономист Джон Вильямсон - и хотя потом он многократно пытался объяснить, что его неправильно поняли, было уже поздно".

Егишянц выделяет следующее: "Суть "Вашингтонского консенсуса" состоит в шести принципах, которым должны следовать государства, желающие реформировать свои экономики. Принципы следующие:

·        налоговая дисциплина

·        "конкурентоспособный" валютный курс

·        либерализации коммерции

·        либерализация иностранных инвестиций

·        приватизация

·        дерегламентирование

 

Егишянц подчеркивает взаимосвязанность ФРС, МВФ и Всемирного банка в аспекте практической реализации "Вашингтонского консенсуса": "Само по себе мнение группы экономистов мало кого волнует, но когда среди разработчиков оказывается ФРС США, тут уже не до шуток, ибо когда мы говорим "МВФ" или "ВБ", то подразумеваем именно "Фед". И действительно, эти идеи были тут же положены в основу условий предоставления кредитов международными финансовыми организациями, трансформировавшись в следующие положения, без выполнения которых МВФ отказывается давать кредит"

С.Егишянц отмечает: "Налицо кризис "Вашингтонского консенсуса", и он очевиден для всех". В чем конкретно проявился кризис "Вашингтонского консенсуса" в конце 2008 – начале 2009 года? Суммируя высказывания сотен аналитиков, выделим следующее:

·        Антикризисные меры в корне противоречат либеральным идеям "Вашингтонского консенсуса". Лидеры ведущих государств мира провели ряд защитных мероприятий, де-факто, запустив процесс огосударствления важнейших финансовых институтов вопреки догмам "Вашингтонского консенсуса"

·        Процесс помощи ряду государств мира осуществлен вне рамок действий МВФ

·        Призывы широкого круга влиятельных либералов усилить МВФ не находят широкой поддержки у лидеров "ресурсоизбыточных" стран мира

·        Процесс огосударствления во многих странах мира достиг критического уровня, и процесс повторной приватизации может быть отложен на годы

·        ФРС, "модератор" "Вашингтонского консенсуса", остается единственным надгосударственным регулятором, способным оказать какое-либо влияние на процесс протекания мирового кризиса, и его ресурсы близки к исчерпанию. Вероятность того, что ФРС разделит судьбу ОПЕК, не способной оказать влияние на мировой рынок нефти, крайне высока. Это может стать очевидным в ходе текущего мирового кризиса или в ближайшей исторической перспективе 

·        Упал моральный авторитет "Вашингтона" после "военно-политической" демократизации Афганистана и Ирака, поддержки агрессии Израиля против Палестины...

·         Идеи либерализма перестали быть привлекательными для народов большинства стран мира

Таким образом, мировой кризис ослабил все системообразующие элементы "Вашингтонского консенсуса". Но этого нельзя сказать о "Пекинском консенсусе".

"Пекинский консенсус" и Конституция Китая 

Л.Фридкин отметил следующее: "В мае 2004 года Лондонским центром международной политики был опубликован доклад под названием "Пекинский консенсус", в котором речь шла не только об эффективности китайского опыта. Если "Вашингтонский консенсус" по мнению авторов, "осчастливил одних банкиров", то "пекинский консенсус" работает в интересах простых людей. Его цель  - рост при сохранении независимости; отличительные черты — "решительное стремление к инновациям и экспериментам" (специальные экономические зоны), "защита государственных границ и интересов", "накопление инструментов асимметричной силы" (в виде мощных валютных резервов). Китайская модель кажется лондонским исследователям универсальным ответом на вызовы современности". Фридкин констатирует: "Китай, которому удалось добиться фантастических темпов экономического роста, избежал политической нестабильности и сохранил контроль над своей финансовой системой. И все это - при участии и под контролем государства. В докладе UNCTAD также признается, что поддержка промышленности, инноваций и экспорта может и должна осуществляться государством". Необходимо отметить, что истоки Пекинского консенсуса необходимо искать в Конституции КНР.

В Конституции Китайской Народной Республики зафиксировано следующее: "Китай последовательно проводит независимую и самостоятельную внешнюю политику, твердо придерживается пяти принципов — взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования — в развитии дипломатических отношений, экономического и культурного обмена с другими странами, решительно выступает против империализма, гегемонизма и колониализма, укрепляет сплоченность с народами различных стран мира, поддерживает справедливую борьбу угнетенных наций и развивающихся стран за завоевание и сохранение национальной независимости, за развитие национальной экономики, прилагает усилия в деле сохранения мира во всем мире и содействия прогрессу человечества". Пять внешнеполитических принципов, закрепленных в Конституции Китая, и являются основой "Пекинского консенсуса". Технология продвижения "Пекинского консенсуса" – долгосрочные двухсторонние договора Китая со всеми странами мира. 

"Две теории"

Отметим, что процесс заключения долгосрочных двухсторонних договоров, неустанно развивающих "Пекинский консенсус", опирается на национальные традиции. Ху Аньган выделил следующее: "Вслед за крылатыми словами Дэн Сяопина у нас говорят о "двух теориях" китайской реформы. Первая – "теория нащупывания". То есть переходить реку надо, осторожно нащупывая камни, а не преодолевая одним прыжком громадную пропасть. Исторический опыт приучил китайцев уменьшать риски и начинать реформы с самых слабых звеньев - то есть оттуда, где провести реформу легче всего. Вторая - это "теория кошки". Дэн Сяопин сказал: "Неважно, черная кошка или белая. Если она ловит мышей, это хорошая кошка". Потом он пояснил, что хорошо все, что полезно развитию экономики, повышению жизненного уровня народа и совокупной мощи государства. Главное - развитие, а социалистические методы или капиталистические - неважно, все подойдет". Ху Аньган подчеркивает, что "Китаю нужен новый взгляд на развитие, переход от "старой теории кошки" к "новой теории кошки". Ускорению этого перехода способствовала вспыхнувшая в 2003 году эпидемия атипичной пневмонии. Еще до эпидемии новый премьер Вэнь Цзябао выдвинул новый "курс 24 иероглифов" - это и был новый взгляд на развитие страны. Он включает координацию развития города и деревни, взаимное стимулирование развитых восточных и отсталых западных районов, обмены с внешним миром, единение центра и периферии, одновременный учет ближних и дальних перспектив. Потом премьер Вэнь четко заявил, что "человек - основа всего".

Основы внешней политики Китая, заложенные в Конституции КНР, и национальный менталитет позволяют лидерам Китая осторожно выстраивать долгосрочные двухсторонние отношения без агрессии и диктата, свойственных "Вашингтонскому консенсусу".

"Пекинский консенсус" по Ху Аньгану

Ху Аньган сравнивает "Пекинский консенсус" и "Вашингтонский консенсус": "За рубежом уже говорят о "пекинском консенсусе". Нам лучше всего подходит свой китайский путь. Одно из базовых требований либерального "вашингтонского консенсуса" - приватизация. В Китае приватизация есть, но не всеобъемлющая. Малые предприятия и магазины продают с аукционов, сдают в аренду. Но большие предприятия контролируются государством, их реконструируют, вводят систему корпоративного управления. Например, Аньшаньский металлургический комбинат уже вполне конкурентоспособен. Он находится в собственности государства, но действует по законам рынка. В Китае речь идет не о всеобщей приватизации, а о действии всех субъектов рынка по его законам. Это не приватизация, а либерализация - вот в чем разница. Приватизировать можно за сутки, но действия людей от этого не изменятся, для этого нужно время. Нам нужен путь от получения выгоды для части населения к получению выгоды для всего населения. Успешность реформы определяется тем, сколько людей смогут пользоваться их выгодами, получая свою долю. Идеал китайской политики - это гармонизация многообразия, как в радуге. Мао Цзэдуну нужен был только красный цвет. Дэн Сяопина цвет не интересовал: черная кошка, белая кошка - все равно. Сейчас мы говорим о сосуществовании различных укладов в экономике, их конкуренции, взаимной выгоде. Сосуществование многообразного соответствует национальной специфике Китая".

Ху Аньган подчеркивает: "Это в теории ученый может порассуждать о преимуществах свободного оборота земли. На деле человек, продав землю, может не прижиться в городе и стать бездомным либо вернуться в деревню и стать безземельным. У нас сейчас, по словам премьера Вэнь Цзябао, 10--50 миллионов безземельных крестьян. Китай пошел по пути свободной аграрной экономики - есть земельный подряд на 30 лет, потом его можно продлять. Это и есть средний или третий путь, нигде такого не было. После успеха Китая по этому же пути пошел Вьетнам, там тоже не приватизировали землю.
В Китае уже сформировались два больших слоя населения - капиталистический и трудящийся. Новый взгляд на развитие склоняется к трудящимся, поддерживает их. Однако охрана прав частной собственности стимулирует капиталистический слой. Это парадокс развития - для движения вперед надо поощрять капиталистов, но для сохранения стабильности надо заботиться о трудящихся. Новатором тут выступил еще Мао Цзэдун - в 1949 году он призывал "сочетать государственные и личные интересы, приносить выгоду труду и капиталу". Это положение вписали в "Общую программу" - тогдашний основной закон страны, но потом Мао этого не придерживался. А ведь его формула отношений труда и капитала, государственного и негосударственного сектора соответствовала национальной специфике Китая".

Ху Аньган отмечает: "Сейчас мы не вышли за пределы "Общей программы" 1949 года. Новые идеи Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао - это возвращение к китайскому пути "золотой середины", единства природы и человека. Они больше опирались на эти принципы, чем на "вашингтонский консенсус", который страдает односторонностью, так же, как и "московский".

Форматы "Пекинского консенсуса"

Александр Габуев отмечает особенности китайской внешней политики: "Организация "Форум сотрудничества Китай–арабские страны" возникла в январе 2004 года. Тогда новоизбранный председатель КНР Ху Цзиньтао впервые отправился с визитом в арабские страны в статусе китайского руководителя. Прибыв в Каир, председатель Ху предложил египетскому президенту Хосни Мубараку создать организацию, которая стала бы широкой площадкой для китайско-арабского диалога. Хосни Мубарак идею китайского лидера поддержал, и оба объявили о создании новой международной организации. Вскоре к ней начали присоединяться и другие арабские страны".

Габуев подчеркнул следующее: "Поразительно, но китайская идея "собирания" арабских земель была высказана примерно в то же время, когда Джордж Буш объявил о своем плане "Большой Ближний Восток". Американский президент объявил, что существующие арабские режимы ему не нравятся и их нужно демократизировать. А госсекретарь Кондолиза Райс даже пояснила, что США намерены изменить свою извечную политику в отношении арабского мира. Прежде, сказала она, Вашингтон поддерживал существующие, пусть даже авторитарные, режимы, надеясь, что они обеспечат стабильность, однако оказалось, что результатом этой поддержки является не стабильность, а рост экстремизма. Поэтому отныне, заявила Кондолиза Райс, США начнут бороться за демократию на Ближнем Востоке. Арабские лидеры были искренне возмущены. На саммит G8 2004 года в американском Си-Айленде, где Джордж Буш представил свой план "Большого Ближнего Востока", приехали лишь представители Иордании и Катара – остальные его бойкотировали. Именно тогда-то Китай и высказал свой альтернативный план. Форум сотрудничества Китай–арабские страны, предложенный Ху Цзиньтао, стал "Большим Ближним Востоком" по-китайски. Его отличие от американского было принципиальным: Пекин вовсе не собирался никого демократизировать, учить жить или заставлять меняться. Главной целью КНР стало подружиться с арабскими режимами, только что обиженными Вашингтоном. Для себя Пекин требовал только одно – нефть".

Для того, чтобы отметить последовательность продвижения "Пекинского консенсуса", выделим информацию агентства "Синьхуа" о том, что Китай ведет переговоры со странами Персидского залива о создании зоны свободной торговли. Об этом сообщил министр торговли КНР Бо Силай. По словам министра, Китай уже заключил соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве с Макао и Гонконгом. Помимо стран Персидского залива, Пекин также ведет переговоры о создании зоны свободной торговли с Австралией и Новой Зеландией. По словам Бо Силая, соглашение о снижении налогообложения товаров двух стран было подписано между Китаем и Пакистаном, а с января 2006 года вступит в силу соглашение о снижении налогообложения и тарифов между КНР и странами АСЕАН (10.12.2005). В ходе текущего мирового кризиса информации о Китае в мировых СМИ стало значительно меньше. Но это не значит, что "Пекинский консенсус" демонстрирует признаки ослабления.

ШОС  и "Пекинский консенсус"

ШОС наиболее часто позиционируют в формате "анти-НАТО". Р.Романов отметил в августе 2005 года следующее: "За июль 2005 года в бывшей советской Средней Азии произошла подлинная антиамериканская революция. Среднеазиатские политические режимы стали заявлять о неприемлемости амбиций США на контроль над своей территорией и,  что еще более отрадно, о своем сближении с Россией. Все началось с заседания Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Астане (заметим, что США претендовали на статус наблюдателя в этой организации, но, к своему удивлению, получили резкий отказ). Там представители России, Китая, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Узбекистана приняли  заявление, которое шокировало США, привыкших к тому, что их воля является после краха второй сверхдержавы - СССР законом чуть ли не по всему миру. Страны ШОС потребовали (!) от Америки определиться со сроками пребывания своих военных баз  на территории Центральной Азии" (27.08.2005). Через два года председатель научного совета Московского центра Карнеги Д.Тренин констатировал: "Когда шанхайская пятерка превращалась в Шанхайскую организацию сотрудничества, аббревиатура ШОС фактически означала "Китай в Центральной Азии". Сейчас ситуация значительно изменилась. ШОС все чаще стали назвать "анти-НАТО". Это сравнение справедливо лишь отчасти. ШОС – не военный альянс, а политико-экономическое объединение с только формирующейся военной компонентой. ШОС – редкий в международных отношениях случай мягкой бигегемонии двух лидеров, поддерживаемой рядовыми членами организации как гарантия от гегемонии односторонней или от превращения в объект соперничества между Китаем и Россией. В то же время ШОС стала барьером на пути дальнейшего распространения влияния западного альянса и США в Центральной Азии. Лозунг ШОС звучит: Азия – дело самих азиатов" (29.08.2007).

Представляется, что формат "анти-НАТО" не в полной мере отражает сущность данной международной организации. Что известно о ШОС?

 Шанхайская организация сотрудничества - субрегиональная международная организация взаимозащиты, основанная лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. За исключением Узбекистана, остальные страны являлись участницами Шанхайской пятёрки, основанной в результате подписания в 1996—1997 гг. между Казахстаном, Киргизией, Китаем, Россией и Таджикистаном соглашений об укреплении доверия в военной области и о взаимном сокращении вооружённых сил в районе границы. После включения Узбекистана в 2001 году участники переименовали организацию. Общая территория входящих в ШОС стран составляет 61 % территории Евразии. Её совокупный демографический потенциал — четвёртая часть населения планеты, а экономический потенциал включает самую мощную после США китайскую экономику. Декларация о создании ШОС была подписана на том же саммите 15 июня 2001 года. Первыми документами, принятыми ШОС, стали: "Декларация о создании Шанхайской организации сотрудничества", "Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом" и "Совместное заявление о подключении Узбекистана к механизму "Шанхайской пятёрки". Обращает на себя внимание тот факт, что ШОС была создана незадолго до трагических событий 11 сентября 2001 года.

ШОС – это один из форматов "Пекинского консенсуса". Этому есть масса подтверждений. CA-NEWS сообщила, со ссылкой на интернет-сайт газеты "Жэньминь Жибао", о том, что 20 ноября 2008 года ученые и специалисты из стран Центральной Азии, а также Индии, Пакистана и Ирана собрались в Синьцзян-Уйгурском автономном районе для обсуждения новой геополитической обстановки в Центральной Азии и перспектив развития Шанхайской организации сотрудничества. В работе симпозиума также принимают участие несколько десятков специалистов китайских вузов и научно-исследовательских институтов. Участники симпозиума обсудили вопросы, находящиеся в фокусе внимания в центрально-азиатском регионе, а также эффективность каналов сотрудничества Китая со странами региона на мировом и региональном уровнях, перспективы экономического сотрудничества в рамках ШОС (20.11.2008) Данное, казалось бы, второстепенное событие демонстрирует глубину "Пекинского консенсуса". 

"Московский консенсус" и глобальная "точка бифуркации"

 Ху Аньган, директор Центра исследования национальной специфики Китая при АН Китая и Университете Цинхуа, отметил следующее: "В 1980-х годах во всем мире наметился переход от "московского консенсуса" к "вашингтонскому консенсусу". Пришла эра тэтчеризма и рейганизма, когда сфера государственного вмешательства в экономику стала сокращаться, началась приватизация". Политкорректное выражение "Московский консенсус" призван лишь обозначить факт вытеснения нашей страны на периферию динамично изменяющегося мира. Известный интеллектуал С.Кургинян отметил существенное: "Россия никогда в жизни не жила без проекта, более того, без проекта глобального. У нее нет опыта такой жизни. У мира нет опыта восприятия России вне этого проектного модуса. Мир не понимает, как с этим себя вести, он не понимает, что это такое". И с ним необходимо согласиться.

Экономист С.Глазьев фиксирует историческую исчерпанность "Вашингтонского консенсуса" в формате "резервной валюты": "Удерживая контроль за валютно-денежной политикой России, арабских стран-экспортеров нефти, навязывая использование доллара в качестве резервной валюты своим союзникам по НАТО, а также Китаю и другим государствам Юго-Восточной Азии, США имеют возможность наращивания долларовой эмиссии. Но эта возможность не безгранична. Если бы не распад СССР и обусловленная "шоковой терапией" долларизация постсоветского пространства с вывозом более триллиона долларов нашего национального дохода за рубеж, то долларовая финансовая пирамида едва ли просуществовала бы до конца прошлого столетия".

В начале 2009 года мировая валютно-финансовая система и мир в целом находятся в своеобразной глобальной "точке бифуркации". Данную "точку" характеризуют слабеющий "Вашингтонский консенсус" и набирающий силу "Пекинский консенсус". Глобальный Проект под названием "Московский консенсус" пока находится в стадии вызревания. А залогом его рождения являются презираемые многими 74 года советской власти и уже прорывающаяся сквозь "информационные завесы" неуемная тяга большинства граждан России к Справедливости.   

По теме:

Новейшая глобальная история в формате direct: ФРС и ОПЕК (http://www.polit.nnov.ru/2008/12/18/gistoryonline1/)

Доллар США в истории человечества (http://www.polit.nnov.ru/2008/12/15/usadollgistory/)

© 2003-2024, Независимое Аналитическое Обозрение
При любом использовании информации ссылка на polit.nnov.ru обязательна